Botswana Diamonds, зарегистрированная на Лондонской фондовой бирже, выразила оптимизм по поводу использования компанией искусственного интеллекта (ИИ) для сканирования базы данных геологоразведочных работ, проведенных в Ботсване с целью поиска новых рудных месторождений.
Джеймс Кэмпбелл (James Campbell), управляющий директор компании, сообщил Мэтью Няунгуа из агентства Rough&Polished в эксклюзивном интервью, что работа уже началась, и они используют данные, предоставленные правительством Ботсваны, для пополнения своей базы данных.
Botswana Diamonds приобрела базу данных Sekaka Diamond у компании Petra Diamonds.
Управляющий директор компании сказал, что они сотрудничают с ведущей компанией из Великобритании, которую он не назвал, и ведут поиск не только кимберлитов, но и меди, металлов платиновой группы (МПГ) и золота.
К тому же, Кэмпбелл сказал, что запланированная продажа De Beers ее основным акционером - компанией Anglo American - станет основным катализатором восстановления рынка природных алмазов и бриллиантов.
Он сказал, что ведущая группа маркетологов, поддерживаемая состоятельными инвесторами, является идеальными кандидатами для спасения не только De Beers, но и рынка природной алмазной продукции с помощью маркетинговых кампаний, которые будут конкурировать на равных - в противоборстве - с выращенными в лаборатории алмазами и бриллиантами.
Кэмпбелл также сказал, что в настоящее время никто не хочет финансировать геологоразведочные работы, которые направлены на будущее производство алмазов, когда текущее производство алмазной продукции находится в затруднительном положении.
Но он сказал, что нынешнее затишье в алмазной отрасли представляет собой стратегическую возможность, поскольку цены на активы низкие, и многие люди слабо понимают, куда движется алмазный рынок.
Кэмпбелл сказал, что Botswana Diamonds позиционирует себя так, чтобы воспользоваться возможностями по мере их появления.
Он также сказал, что компания с оптимизмом смотрит на возможность заключения сделки в Зимбабве, которая, по его словам, имеет большое стратегическое значение для компании Botswana Diamonds.
Ниже приведены выдержки из этого интервью.
Какова ваша реакция на то, что правительство ЮАР предоставляет фонд в размере 400 млн рандов на проведение геологоразведочных работ?
Хотя это большие деньги с точки зрения разработки нового месторождения, когда начинаешь заниматься разработкой предполагаемых и выявленных ресурсов, эта сумма денег считается минимальной.
Тем не менее, параллельно с такой хорошей инициативой, в идеале, я хотел бы видеть ускорение составления кадастра в Южной Африке, чтобы он стал намного более прозрачным и был свободно доступен для всех, а также хотел бы видеть значительный упор на открытие розничного рынка для сверхбогатых людей, чтобы они могли участвовать в проведении геологоразведочных работ в Южной Африке. Это подразумевает значительные усилия по отмене регулирования или контроля и принятие таких вещей, как схема сквозных акций, которая распространена в Канаде, и аналогичные схемы, которые действуют в Великобритании и Австралии.
Подавала ли Botswana Diamonds заявку в Департамент минеральных ресурсов (Department of Mineral Resources) на финансирование из фонда геологоразведочных работ? Если подавала, то сколько вы ожидаете получить в случае успеха?
Нет, не подавала; на это есть несколько причин. Во-первых, существует такое требование, что заявки могут подавать преимущественно местные компании или компании, принадлежащие чернокожим людям; все остальные дисквалифицируются.
У нас есть местный филиал African Irish Diamonds Pty Ltd, который на 74% принадлежит Botswana Diamonds PLC и на 26% местному партнеру, поэтому он не соответствует требованиям этого фонда.
Во-вторых, и я думаю, что это мудрый шаг со стороны правительства, этот фонд открыт не для всех полезных ископаемых и алмазов, поскольку в настоящее время они не соответствуют требованиям, предъявляемым к финансированию, и поэтому мы не подавали заявку на финансирование через этот фонд геологоразведки.
Мы надеемся, что фонд геологоразведочных работ со временем вырастет, и таким компаниям, как наша, будет разрешен доступ к нему, потому что весь наш капитал поступает из-за рубежа для разработки проектов в Южной Африке и, конечно, в Ботсване и Зимбабве.
Botswana Diamonds недавно привлекла 250 000 фунтов стерлингов за счет выпуска новых обыкновенных акций. Планируете ли вы привлечь больше средств в последнем квартале этого года?
Мэтью, как вы знаете, сбор средств на геологоразведочные работы осуществляется путем выпуска новых обыкновенных акций, и Botswana Diamonds PLC, как правило, привлекает деньги примерно два раза в год для финансирования своих проектов по геологоразведке. Теория, лежащая в основе такой компании, как Botswana Diamonds, заключается в том, что деньги привлекаются только на основе успешных рабочих программ, что привело к росту стоимости акций. Поэтому очевидно, что эта теория в настоящее время сталкивается с трудностями ввиду того состояния, в каком находится алмазный рынок.
Какое влияние оказывает текущий слабый алмазный рынок на финансирование геологоразведки?
Я мог бы говорить об этом очень долго, Мэтью. Влияние крайне существенное. Вы уже знаете, что многие малые и средние частные операторы рудников с конца прошлого года законсервировали их.
Производство падает в некоторых крупных алмазодобывающих компаниях, а складированные запасы алмазов в равной степени увеличиваются в некоторых крупных алмазодобывающих компаниях.
По сути, это означает, что никто не хочет финансировать геологоразведочные работы, потому что это направлено на будущее производство алмазов, а когда текущее производство алмазов находится в трудном положении, это еще больше затрудняет финансирование производства алмазов в будущем.
Хотя люди понимают, что геологоразведка алмазов является долгосрочной игрой, финансовые рынки непостоянны и стремятся получать краткосрочную прибыль.
Каково ваше представление о развитии алмазного рынка?
Я считаю, что в настоящее время мы переживаем структурное изменение. Это не обычные циклические изменения, которые мы наблюдали во время мирового финансового кризиса 1930-х годов и разных других рецессий. Я считаю, что это структурное изменение.
Выращенные в лаборатории алмазы и бриллианты никуда не исчезнут. Для них есть рынок, и природным бриллиантам придется сосуществовать с синтетическими и найти свой отдельный рынок.
Я думаю, если посмотреть на сформировавшийся рынок сапфиров и рубинов, то с точки зрения жизненного цикла, он опережает алмазный рынок, вероятно, лет на 10-20 лет.
Так что вы считаете возможным катализатором возрождения рынка алмазной продукции?
На мой взгляд, я считаю, что основным катализатором станет продажа компании De Beers. В настоящее время De Beers почти как сирота. Она [на 85%] принадлежит Anglo-American. Она выставлена на продажу уже несколько месяцев, и нет никаких новостей о том, кто ее купит.
Поэтому я думаю, что катализатором возрождения рынка природных алмазов с целью достижения не того положения, которое она занимала, а гораздо более прочной основы, является продажа De Beers ведущей группе маркетологов, я бы сказал, имеющей поддержку действительно со стороны состоятельных инвесторов, которые могли бы финансировать такие разработки и, что особенно важно, маркетинговые кампании по природным бриллиантам, которые необходимы для конкуренции с выращенными в лаборатории бриллиантами.
Я надеюсь, что это произойдет скорее раньше, чем позже. Anglo American заявила об этом как о стратегической цели, поэтому я желаю ей всего самого наилучшего, и чем скорее это произойдет, тем лучше для алмазного рынка.
С какими проблемами вы сталкиваетесь как компания по геологоразведке алмазов, сосредоточенная на Ботсване, Южной Африке и Зимбабве?
Что ж, главной проблемой на данный момент является финансирование, и это напрямую связано с состоянием самой алмазной отрасли, [о чем я говорил выше]. Это является главной проблемой.
Второстепенная проблема заключается в том, что нам потребуется значительное время на получение разрешений и лицензий, одобренных в настоящее время, потому что алмазная продукция является словно бы сиротой, и мы хотели бы попытаться максимально ускорить эту работу.
Но несмотря на то, что мы рассматриваем это текущее затишье в алмазной отрасли как стратегическую возможность, цены на активы низкие, и многие люди подавлены и имеют пессимистическое представление о том, куда движется алмазный рынок.
Мы так не считаем; мы действительно переживаем структурное изменение, но мы верим, что выйдем из него более сильными и лучшими, но другими, и было бы здорово, если бы мы смогли позиционировать себя как Botswana Diamonds, чтобы учитывать эти возможности по мере их появления.
Botswana Diamonds вышла на неизведанную территорию использования искусственного интеллекта (ИИ) для проведения геологоразведки полезных ископаемых. Насколько вы оптимистичны в достижении успеха?
Это отличный вопрос, Мэтью. У нас вторая по величине база данных по геологоразведке в Ботсване.
Это произошло благодаря приобретению базы данных Sekaka Diamond у компании Petra Diamonds, и теперь это большая база данных, которая работает в Ботсване уже около 20 лет.
Мы собрали все эти данные, объединили усилия и сотрудничаем с ведущей компанией из Великобритании. Этот процесс работает следующим образом: у них есть несколько геологических моделей, которые они описали в повествовательной форме, и это не только кимберлиты; мы занимаемся медью, занимаемся... МПГ и золотом, потому что это все является видами полезных ископаемых - минерализации, - существующих в Ботсване, и мы используем искусственный интеллект для сканирования базы данных в поисках новых месторождений полезных ископаемых.
Меня это очень радует; процесс начался очень хорошо, и для дополнения нашей базы данных мы также используем важные данные, предоставленные правительством Ботсваны. Итак, короче говоря, я настроен оптимистично, но предстоит пройти еще долгий путь.
Вы сожалеете о продаже алмазного рудника AK6, учитывая крупные камни, которые Lucara добывает на руднике Карове (Karowe)?
Опять же, это по-настоящему хороший вопрос, Мэтью, действительно, рудник Карове имеет невероятный успех, и Lucara проделала выдающуюся работу, но если вернуться к временам African Diamonds, мы, как вы уже знаете, были партнерами De Beers в этом проекте, у нас возник конфликт, и нам пришлось начать дело против этой компании в Верховном суде о наложении судебного запрета, мы дело выиграли, наш иск был удовлетворен, и мы получили лицензию на добычу, а затем, когда мы обратились за финансированием в самый разгар мирового финансового кризиса, De Beers заявила, что не может профинансировать разработку рудника в сумме более $300 млн.
Наше исследование показало, что разработку месторождения можно было провести менее чем за $100 млн, поэтому тогда нас просто почти бросили, мы не хотели снова бороться, поэтому мы потратили много времени на поиски тех, кто проведет финансирование.
Мы встретили компанию Lucara, была заключена сделка, мы стали отличными партнерами, и они выкупили нас, но Lucara всегда намеревалась выкупить нас.
Таким образом, такими компаниями, как African Diamonds и Botswana Diamonds, движет стремление получать прибыли для своих обычных акционеров, и мы смогли обеспечить прибыль в 25 раз больше прибыли наших обычных акционеров в African Diamonds. Если бы вы были инвестором-первопроходцем и инвестировали на каждом раунде сбора средств, доходность была бы в 10 раз больше.
Действительно, мы думаем, что могли бы добиться большего, возможно, если бы мы все еще участвовали сейчас, мы бы не добились большего.
Поэтому мы сделали все, что могли в то время, мы ни о чем не жалеем, наши акционеры извлекли из этого очень большую пользу, и я думаю, что нашей главной целью здесь действительно является извлечение большого количества крупных камней, что великолепно, но я не совсем уверен, что это привело к высокой прибыли для акционеров, что является основной целью таких компаний, как наша.
Как опыт, полученный с AK6, повлиял на ваше решение разрабатывать проекты на поздней стадии, такие как Торни Ривер (Thorny River)?
Я не думаю, Мэтью, что между этими двумя проектами есть какая-то прямая параллель. Мы обратили внимание на проект Торни Ривер потому, что знаменитый алмазный рудник Марсфонтейн (Marsfontein), окупаемость которого составила три с половиной дня, является выходом на дайке кимберлита в районе реки Торни.
В этом районе есть еще несколько выходов, и они окружают рудник Клипспрингер (Klipspringer), который находится примерно в восьми километрах к западу, это выход Шугарбёрд (Sugarbird), выход Шугарбёрд Пасс (Sugarbird Pass) и выход Куду (Kudu); но в долине Нкумпи, где находится месторождение Марсфонтейн, фактически не было обнаружено никаких других выходов, и это, по нашему мнению, в основном объясняется тем, что не применялись современные методы проведения геологоразведочных работ.
Месторождение Марсфонтейн было обнаружено в месте ослабления структуры, где пересекались долеритовая и кимберлитовая дайки, поэтому наши исследования были сосредоточены на областях ослабления структуры, в частности, с использованием очень подробных гравиметрических исследований в этих областях, и мы действительно обнаружили несколько выходов, к сожалению, не сопоставимых по размеру с месторождением Марсфонтейн, и после проведения обширных геологоразведочных работ, которые включали бурение, мы подали заявку на получение разрешения на добычу на месторождении Торни Ривер.
Как продвигается работа на месторождении Торни Ривер в последнее время?
Как вы знаете из наших пресс-релизов, мы больше года назад подали заявку на получение разрешения на добычу на месторождении Торни Ривер, но мы надеемся, что благодаря нашему значительному взаимодействию с Департаментом минеральных ресурсов местной администрации в Полокване по крайней мере одно из этих разрешений должно быть выдано в не столь отдаленном будущем.
Но мы можем принять решение не начинать использовать его немедленно ввиду плохого состояния алмазного рынка, но нам действительно нужно это разрешение. Оно имеет критически важное значение, потому что мы должны быть в состоянии немедленно начать работу, когда рынок изменится.
Что известно о лицензии на проведение геологоразведочных работ на кластере кимберлитов Рейвило (Reivilo) в Южной Африке?
Это очень интересный кластер кимберлитов, расположенных у поверхности, и площадь трех кимберлитов составляет около 10 гектаров. Это область кимберлитов, которая известна своими ценными алмазами, и если мысленно вернуться к структурным изменениям в алмазной отрасли, мы считаем, что проекты с крупными ценными алмазами и цветными алмазами, в частности, будут теми проектами, которые выживут. Поэтому мы очень рады этому проекту. У нас есть керн из этого кимберлита, который сейчас был отобран, и наш следующий этап в этом проекте включает проведение микроанализа алмазов на этом кимберлите, чтобы мы могли дать оценку или предоставить оценку макросодержания алмазов.
Какого прогресса вы достигли в Зимбабве?
Мэтью, как вы знаете, Зимбабве имеет большое стратегическое значение для Botswana Diamonds
в течение уже нескольких лет. У этой страны очень перспективная геология, не сильно отличающаяся от геологии Ботсваны и Южной Африки, за исключением того, что у нее нет покрывающих пород, как в Южной Африке, и в отличие от Ботсваны, где было проведено несколько этапов или фаз современной геологоразведки алмазов, в Зимбабве было проведено очень мало современных геологоразведочных работ по поиску алмазов, и именно поэтому мы считаем эту страну очень перспективной.
Мы сотрудничаем с несколькими партнерами в течение последних нескольких лет, я несколько раз посетил Зимбабве в этом году, и мы оптимистично настроены в отношении возможности заключения сделки, которая будет выгодна всем заинтересованным сторонам, нашим акционерам в Botswana Diamonds PLC, а также правительству Зимбабве и предприятиям этой страны. Я считаю, что для самой Зимбабве будет долгожданным событием такое партнерство с компанией, зарегистрированной на Лондонской бирже, которая имеет большую информационную открытость, как и у нас, что, как мы надеемся, позволит открыть двери для других инвесторов, чтобы они могли прийти в Зимбабве для работы в алмазной и других областях.
Мэтью Няунгуа, главный редактор Rough&Polished
