Являясь главным отраслевым аналитиком GIA, Рассел Шор (Russell Shor) в интервью агентству Rough&Polished анализирует сложные политические и экономические вопросы сектора драгоценных камней и ювелирной промышленности. Он состоит в команде, которая публикует отмеченный наградами ежеквартальный журнал о камнях и геммологии “Gems & Gemology”, а также вносит свой вклад в различные другие публикации GIA; работает с лабораторией GIA, в сфере обучения, научных исследований, развития и маркетинга по ключевым вопросам отрасли. На протяжении более 23 лет Рассел работал на всех уровнях алмазной индустрии, от добывающих компаний до крупных дилерских фирм и предприятий розничной торговли. В GIA он трудится в течение девяти лет; ранее был главным редактором журнала “GemKey” (теперь “Instore”) и сайта GemKey.com, где выполнял информационно-общественные функции. До этого, с 1995 по 1998 год, являлся редактором “New York Diamonds”. Он также хорошо известен многим в отрасли как автор материалов об алмазах и бриллиантах в журнале JCK в период с 1980 по 1995 годы, благодаря чему много путешествовал по всем основным алмазообрабатывающим центрам Индии, Израиля и Антверпена, а также побывал в районах добычи в Южной Африке, Австралии, Западной Африке, России и Северной Канаде. В 1993 году Рассел Шор стал автором книги «Связи: история алмазной отрасли и ее людей». Он выступал в качестве основного докладчика на многочисленных отраслевых мероприятиях, в том числе и на Международных геммологических симпозиумах 1991 и 1999 годов. Мы также попросили Рассела рассказать о лаборатории GIA и задали ряд вопросов, интересующих каждого алмазного производителя.
Расскажите, какие инновационные технологии используются сейчас в системе сертификации? Чем они отличаются от прежних, взять хотя бы пару лет назад? Многие предприятия по-прежнему используют собственные возможности, чтобы сертифицировать бриллианты, потому что ваши сертификаты стоят недешево. Как доказать им необходимость сертификации алмазов в хорошей профессиональной лаборатории мирового уровня, такой как GIA?
Нужно сразу отметить что, документ, выданный GIA, имеет нейтральный характер, это мнение "третьей стороны" на каждый бриллиант, оцениваемый в наших лабораториях по всему миру. На протяжении многих лет отрасль мирового алмазного производства стала полагаться на отчеты GIA, потому что рынок требует их, а не потому, что GIA доказала необходимость таких независимых классификационных отчетов (заметьте, мы не называем их сертификатами).
Приведу некоторые факты: более 60 лет назад исследователи лаборатории GIA создали стандарты для классификации бриллиантов, которые используются до сих пор. Контроль освещения, стандартизированное оборудование, а также четкие ориентиры классификации гарантируют, что все бриллианты оцениваются в одинаковых условиях во всех мировых лабораториях GIA. Например, наши исследователи определили, что при различных условиях освещения цвет бриллианта вполне может показаться другим. Лаборатория GIA сформировала термин "4С" для определения качества бриллиантов стандартным образом по всему миру. Некоторые алмазные компании, работающие в своих офисах, имеют иные условия, чем мы имеем в лаборатории, и таким образом могут "видеть" и определять бриллианты по-разному, что приводит к разным результатам оценки.
Как часто вы сталкиваетесь с сертификатами, в которых оценка отличается от оценки GIA? И как часто видите конфликты цен из-за этого?
Опять же повторюсь, арбитром является рынок. Бриллианты, оцененные лабораторией GIA, ценятся на рынке выше, чем камни без удостоверяющего документа. По сути, "конфликта цен" нет, и подтверждение того, что бриллиант оценен точно, стоит дополнительных затрат для большинства алмазных дилеров и розничных продавцов.
Сертификация направлена на достижение прозрачности цен в промышленности. Может ли сертификация как-то влиять на алмазный рынок?
Классификационные отчеты по бриллиантам создали больше возможностей для продажи этих драгоценных камней. Именно эти документы способствовали сделкам между предприятиями по всему миру, помогли поддерживать спрос на бриллианты, обеспечивая общественное доверие к бриллиантам.
Каково Ваше мнение о перспективном азиатском рынке?
Азиатские рынки выросли на 30% - 40% в течение последних нескольких лет. Китай стал основным сюжетом, но и другие рынки, такие как Тайвань, Корея и Малайзия, также активно развиваются. Кроме того, Гонконг превратился в один из самых активных в мире центров для ювелирных изделий, относящихся к классу роскоши.
Некоторые ювелирные бренды считают, что обычная огранка, насчитывающая 57 граней, безнадежно устарела, и поэтому каждый хороший ювелир пытается изобрести новые формы. Какие новые формы нравятся Вам лично? Какая форма придает больше блеска бриллианту?
Круглая огранка из 57 граней по-прежнему занимает значительную часть в мире продаж, поэтому было бы неверно утверждать, что эта огранка устарела. Однако новые формы бриллиантов помогают брендам создавать уникальные ювелирные изделия, которые могут предложить только они. Ключом к новым формам огранки стали технологии – за последние 15 лет технология алмазной обработки позволила огранщикам придумать наиболее выгодные формы в плане стоимости, причем более легким способом и с меньшим риском для камня.
Как Вы думаете, сможет ли рынок синтетических камней занять сильные позиции? Каковы текущие тенденции на рынке синтетических бриллиантов?
Первые синтетические алмазы были представлены более 60 лет назад, и один факт того времени так же верен и сегодня: производство синтетических алмазов ювелирного качества является очень дорогостоящим процессом. На рынке сегодня есть очень привлекательные синтетические бриллианты, но все они представляют собой лишь небольшую часть рынка природных бриллиантов.
В какой же момент потребители начнут спрашивать больше синтетических бриллиантов?
Никто не сможет сказать наверняка, но, скорее всего, они должны быть менее дорогими и до того, как нарастят «критическую массу», на рынке должно появиться больше компаний, которые их производят.
Аналитики алмазного рынка обсуждают возможность радикального расширения De Beers на рынке синтетических бриллиантов ювелирного качества. Существует ли вероятность занять монопольную позицию на синтетическом рынке, похожую на ту, которая когда-то установилась на рынке природных бриллиантов?
Скорее всего, нет, если только какая-нибудь компания не будет в состоянии производить привлекательные синтетические бриллианты быстро и по доступной цене. Если такая компания будет владеть данной технологией, то она могла бы доминировать на рынке, пока другие фирмы не разработают альтернативные методы производства таких бриллиантов. Технологии производства синтетики известны всем, и многие компании могут начать их производство, если возникнет спрос.
Какие проблемы представляются Вам наиболее важными на рынке алмазного сырья и на рынке бриллиантов? Каким Вы видите конфликт между ценами на алмазы и бриллианты?
Самая большая проблема для алмазной промышленности заключается в финансировании. Отношение задолженности к объёму продаж остается слишком высоким в течение многих лет, и существуют трудности с ликвидностью. Это одна из причин того, почему цены на сырье растут быстрее, чем на бриллианты – производители бриллиантов должны покупать сырье, чтобы продолжать процесс работы, но рынок не всегда готов к поглощению ограненных камней, которые они производят, в связи с чем цены смягчаются.
Если бы бриллианты стали биржевым товаром, было бы это хорошо или плохо для алмазной отрасли?
В целом, это не было бы хорошо, потому что ювелиры гораздо лучше умеют продавать красоту и романтику бриллиантов.
Насколько эффективен в настоящее время Кимберлийский процесс? Каковы его сильные и слабые стороны, по Вашему мнению?
Кимберлийский процесс (КП) в целом был эффективен. Он оказал большую поддержку основной отрасли, которая не приемлет торговлю конфликтными алмазами. Слабым местом, на которое указал конфликт в Зимбабве, стало то, что КП был призван остановить торговлю алмазами для финансирования войн и революций против признанных правительств. В случае с Зимбабве правительство стало организатором войны с собственным народом, и у КП не было никакого регулирующего положения на этот счет. Новый председатель КП, посол Джиллиан А. Милованович (Gillian A. Milovanovic), заявила, что намерена разрешить эту проблему.
Цены на бриллианты растут, как часто вы повышаете цены на свои услуги? Что может повлиять на стоимость классификационных отчетов GIA?
Мы хорошо осведомлены о финансовых трудностях, стоящих перед алмазной промышленностью, и не повышали цены существенно. Тем не менее, мы провели корректировку местных цен в наших лабораториях по всему миру с тем, чтобы они отражали изменения валютных курсов.
Сейчас на рынке много камней с оценкой “Triple Excellent”, поставленной лабораторией GIA, которые продаются с очень высокими премиями, бо́льшими, чем для камней с обычной оценкой “VG”. Как Вы можете это прокомментировать?
Из четырех характеристик бриллианта “4С”, огранка наиболее влияет на красоту камня. Премия для “отличной” огранки отражает это.
Как часто Вы встречаете инвестиционные бриллианты в лаборатории GIA?
GIA не различает, для каких нужд будут проданы бриллианты, для инвестиций или для украшений. Тем не менее, в целом, спрос на инвестиционные бриллианты растет, особенно из Азии, Ближнего Востока и России. По мнению некоторых дилеров с последней торговой ярмарки BaselWorld в Швейцарии, по меньшей мере, одна треть высококачественных бриллиантов свыше 5 каратов отправляется на инвестиционный рынок.
Одной из главных причин успеха является доступ к высококачественному алмазному сырью. Какие алмазодобывающие страны мира являются наиболее перспективными, какие проблемы этих стран-производителей необходимо решить в интересах развития всей мировой индустрии?
К наиболее перспективным относятся Канада, Ангола и Россия. У всех из них имеются различные проблемы и возможности. Канада, конечно, политически очень стабильна, но ее алмазные залежи, как правило, находятся в отдаленных районах страны с очень высокими затратами на разработку и (конечно, это правильно) с жесткими мерами по обеспечению безопасности экологии.
Ангола имеет потенциал, но там слабо развита инфраструктура, нет местного финансирования, существуют вопросы, связанные с правительством, из-за чего крупные горнодобывающие компании неохотно идут на разведку и разработку потенциальных источников алмазов.
Россия могла бы иметь огромные ресурсы алмазов, но, как показывает история Верхотинского месторождения в районе Архангельска, горнодобывающие компании там очень быстро могут потерять свои права. Законы о горной добыче в России сдерживают иностранных инвесторов. Тем не менее, АЛРОСА, по-видимому, полностью заинтересована в алмазах. Компания ЛУКОЙЛ, нынешний владелец Верхотинского месторождения, объявила, что хочет продать его, несмотря на то, что это потенциально очень богатый рудник.
Каким Вы видите будущее алмазного бизнеса?
Алмазная промышленность находится в очень неопределенном состоянии: De Beers, которая контролирует значительную часть добычи алмазов, сегодня играет гораздо меньшую роль. Другие крупные горнодобывающие компании, Rio Tinto и BHP Billiton, заявили, что они хотят сосредоточиться на сырьевых продуктах с большим потенциалом, а многие из более мелких добывающих компаний недостаточно профинансированы для разработки крупных шахт. Кроме того, мировая политика влияет на отрасль, как никогда раньше – например, приход Китая в Зимбабве способствовал тому, что в этом районе стали действовать в обход Кимберлийского процесса. И потребители становятся все более осведомленными о качестве драгоценных камней и о социальных вопросах. GIA делает свою часть работы, обеспечивая общественное доверие к качеству продукции, но отрасль должна поддерживать стандарты, установленные КП, и сохранять общественное доверие к репутации продукта.
Вероника Новоселова, корреспондент Rough&Polished в Италии
