Отмена санкций, наложенных Европейским союзом (ЕС) на Корпорацию развития горнодобывающей промышленности Зимбабве (Zimbabwe Mining Development Corporation, ZMDC) в сентябре прошлого года, позволила алмазам с месторождения Маранге (Marange) получить доступ на международные рынки. В Антверпенском всемирном алмазном центре (Antwerp World Diamond Centre, AWDC), сыгравшем важную роль в отмене эмбарго на торговлю, с декабря по февраль было проведено два тендера.
Прозрачность, которую дали эти тендеры, многие называли крайне необходимой для Зимбабве, принимая во внимание непрозрачность, которая была ранее характерна для продаж алмазов с месторождения Маранге.
Несмотря на два успешных антверпенских тендера, Хараре объявила, что намерена провести тендеры в Дубайском и Шанхайском алмазных центрах для того, чтобы точно определить стоимость своего алмазного сырья.
Зимбабве продолжила работу по проведению своего «первого» алмазного тендера в Дубае в конце марта, который официальные лица описали как очень «успешный», по сравнению с антверпенскими тендерами.
На свет появились различные результаты тендеров, вызывая подозрение в том, что Хараре планировала вывести Антверпен из игры.
Мэтью Няунгуа (Mathew Nyaungwa), шеф-редактор Африканского бюро Rough&Polished, связался с Ари Эпштейном (Ari Epstein), генеральным директором AWDC, чтобы узнать его мнение об этой ситуации.
Ари Эпштейн сказал, что, хотя решение о том, стоит ли Зимбабве иметь дело с другими алмазными центрами или нет, принимать не Антверпенскому всемирному алмазному центру, он считает, что Антверпен является идеальным партнером для Зимбабве с точки зрения как краткосрочной, так и с долгосрочной перспективы.
В Антверпене недавно было проведено два тендера алмазов с месторождения Маранге, которые Вы назвали успешными. Как говорят, Вы отметили, что на втором тендере была достигнута цена около $80 за карат, а Хараре заявила, что она составила $72,96 за карат. Вы можете дать пояснения?
Во время второго тендера Зимбабве предложила в Антверпене 959 403,59 карата. Было продано в общей сложности 840 576,97 карата по цене $79,94 за карат на сумму $ 67 191 778,04. Также следует принять во внимание, что во втором тендере не все товары были надлежащим образом очищены и отсортированы, а одна компания выставила на тендер товар очень низкого качества, который не отражал выпускаемую компанией продукцию и сильно отличался от того товара, который, как мы слышали, был предложен на тендер в Дубае, включая в достаточной степени очищенные и соответствовавшие всей выпускаемой компанией продукции алмазы.
Вы обвинили одного производителя, которым, как я предполагаю, является компания Mbada Diamonds, в том, что она придержала высококачественные драгоценные камни и вместо них привезла на аукцион в Антверпене «низкокачественные» алмазы. Каким, по Вашему мнению, был мотив для этого и как это повлияло на среднюю цену, зарегистрированную во время тендера?
Не имеет значения, к какому производителю это относится. Значение имеет то, что партии, предложенные этим производителем, не представляли всю производимую этим рудником продукцию, а только мелкие камни и технические алмазы. Некоторые из партий состояли из сильно поврежденных алмазов, которые, вероятно, уже выставлялись ранее на тендеры (несколько раз), согласно утверждениям участников второго зимбабвийского тендера в Антверпене.
Ваши слова о том, что алмазы с месторождения Маранге получат более высокие цены в Антверпене, чем где-либо еще в мире, уже как-то приводились в зимбабвийских средствах массовой информации. Что Вы скажете о сообщениях, приписываемых зимбабвйским официальным лицам, о том, что на недавнем дубайском тендере были получены более высокие цены по сравнению с Антверпеном?
[Как я уже сказал], точная средняя цена за карат, полученная в Антверпене, составляет $79,94. Также следует принять во внимание, что во втором тендере не все товары были надлежащим образом очищены и отсортированы, а одна компания выставила на тендер товар очень низкого качества, который не отражал выпускаемую компанией продукцию и сильно отличался от того товара, который, как мы слышали, был предложен на тендер в Дубае, включая в достаточной степени очищенные и соответствовавшие всей выпускаемой компанией продукции алмазы.
Мы рады, что с помощью этих двух антверпенских тендеров мы дали возможность зимбабвийским алмазодобывающим компаниям получить несколько очень ценных уроков в отношении того, как они могут оптимизировать поступления средств за свои полезные ископаемые, например, путем улучшения очистки и сортировки перед тем, как товар отправляется на торги. Цены, полученные в Антверпене, показывают повышение на 60 процентов по сравнению с ценами, по которым зимбабвийские алмазы в последние 4 года продавались в Дубае и Индии. Это самая высокая средняя цена, которая была достигнута для крупных партий алмазов с начала официальной продажи алмазов с месторождения Маранге в 2010 году.
Только в 2012 году Зимбабве продала примерно 12 миллионов каратов по средней цене $53 за карат в основном на восточные рынки, такие как Дубай, Индия и Китай. Мы считаем примечательным то, что за последние два года, когда Антверпен не мог импортировать алмазы с месторождения Маранге из-за санкций Евросоюза, ни один из других рынков - например, Дубай - не взял на себя инициативу по организации тендеров до нынешнего времени.
Роберт Мхланга (Robert Mhlanga), председатель правления компании Mbada Diamonds, недавно сообщил зимбабвийскому парламенту, что у него есть серьезные оговорки относительно Антверпена в связи с тем, что это «наши вчерашние враги». Он также сказал, что «мы на самом деле прогнулись под санкциями благодаря Брюсселю, а сейчас, когда они заявили, что отменили санкции, мы к ним побежали. Лично у меня есть свои оговорки». Какова Ваша реакция на это и считаете ли Вы, что Хараре разделяет это же настроение?
Мы не можем сказать, разделяет ли Хараре это настроение [доктора] Мхланги. Мы просто указываем на факты. Даже несмотря на то, что алмазы были более оптимизированы с точки зрения ассортимента и очистки на дубайском тендере по сравнению с товарами, которые были выставлены на второй антверпенский тендер, в Антверпене были получены более высокие цены, чем в Дубае.
Кроме того, антверпенские тендеры были проведены с полной прозрачностью. Нам не понятно, почему другие алмазные центры никогда не воспользовались возможностью провести тендеры до того, как санкции были отменены. Как только санкции были сняты, Антверпен предпринял все возможное для организации тендеров, которые позволят Зимбабве получить бóльшую выручку в самые кратчайшие сроки и самым прозрачным образом. Наконец, совсем недавно мы поделились своими идеями о том, как Зимбабве может получить еще более высокую выгоду от этих ресурсов за счет долгосрочной перспективы, в отношении которой Антверпен очень охотно поделится своим опытом. Я считаю, эти факты говорят сами за себя.
Мхланга также заявил, что Зимбабве теряет большую часть своего дохода на «комиссионные», выплачиваемые центру AWDC, но он не смог привести суммы. Можете ли Вы пролить некоторый свет на эти «комиссионные»?
На обоих антверпенских тендерах была обеспечена полная прозрачность результатов и точных размеров поступлений для зимбабвийского правительства, сравнение с выпускаемыми товарами и т. д. Пока я не видел такого же уровня прозрачности на дубайском тендере.
Вы должны понимать, что мы являемся крупнейшим в мире алмазным центром, где в настоящее время проводятся торги порядка 84 процентов всех алмазов. Конечно, мы были бы рады, если бы больше зимбабвийских алмазов поступало в Антверпен, это подтверждает наше лидерство, то, что мы занимаем первое место на рынке. Но я на самом деле не имею представления, чтó имеет ввиду [доктор] Мхланга под выплачиваемыми «комиссионными», так как правительство Зимбабве не платило никаких комиссионных центру AWDC. Думаю, Вам следует спросить [доктора] Мхлангу, о каких именно комиссионных он говорит.
Как Вы думаете, может ли Зимбабве отказаться от Антверпена и работать с другими центрами торговли алмазами, например, дубайским, который, как видно, вызвал восхищение президента Роберта Мугабе (Robert Mugabe) во время его недавнего визита?
Опять же, все, что мы можем сделать, так это привести факты. Решение о том, будет ли Зимбабве иметь дело с другими алмазными центрами, принимать не нам. Мы считаем, что Антверпен является идеальным партнером для Зимбабве с точки зрения краткосрочной и долгосрочной перспективы, согласно которой Антверпен обязуется поделиться своим опытом. Мы находимся здесь не для краткосрочной выгоды.
Если Зимбабве продолжит продавать свои алмазы в разных центрах, включая Антверпен, какие меры, на Ваш взгляд, необходимы для того, чтобы гарантировать получение товаров одинакового качества?
Я думаю, что эти два антверпенских тендера показали, что необходимо обеспечивать достаточную подготовку товаров с целью оптимизации выручки. С точки зрения более широкой перспективы, я считаю, что ключевое значение будет иметь осуществление зимбабвийским правительством стратегии или модели, которая позволит обеспечить устойчивое развитие алмазной отрасли в будущем.
Антверпенские тендеры воспринимаются многими как то, что требовалось Зимбабве, принимая во внимание непрозрачный характер предыдущих продаж алмазов с месторождения Маранге. Как Вы считаете, поможет ли это улучшить подпорченный имидж алмазов из этой южноафриканской страны?
Для всех участников глобальной алмазодобывающей отрасли, будь это в Африке или здесь в Антверпене, прозрачность является единственным путем, по которому нужно идти дальше. Не только потому, что этого требует нынешнее общество, но также потому, что это выгоднее с точки зрения бизнеса. Я считаю, что тендеры алмазов Маранге в Антверпене отчетливо продемонстрировали это.
Как Вы думаете, какое влияние окажут алмазы с месторождения Маранге на цены на алмазное сырье сейчас, когда они открыто продаются на мировом рынке?
Оба антверпенских алмазных тендера были с энтузиазмом восприняты дилерами алмазов здесь в Антверпене. Очевидно, что присутствие алмазов Маранге на основном рынке отрасли, в Антверпене, оказало положительное влияние на рынок. Сегодня трудно сказать, какое влияние будут они оказывать в будущем, так как остаются вопросы в отношении того, где Зимбабве будет проводить тендеры в будущем.
Мэтью Няунгуа, шеф-редактор Африканского бюро, Rough&Polished
