Автор: Боб Бейтс (Rob Bates)
(JCK) – Сюзанн Миглуччи (Suzanne Miglucci), новый президент и главный исполнительный директор компании Charles & Colvard по производству муассанита, на своем первом селекторном совещании выглядела энергичной, решительной. Обсуждая новую стратегию своей компании, она говорила о растущем значении поколения двухтысячных на рынке и о том, как оно выступает в поддержку продукции, поставляемой с ответственностью. Она пришла к выводу, что это делает данное поколение прекрасным рынком для бренда ForeverOne, имеющего «этический источник поставки».
Для пояснения своей точки зрения она подвергла критике горную добычу драгоценных камней. «Также поражает то, как мало знают люди о добыче драгоценных камней вообще и как это сказывается на окружающей среде, - сказала она сначала. Потом она сказала, что муассанит «не запятнан нарушениями прав человека, нанесением вреда окружающей среде или связью с вооруженными конфликтами».
Судя по тому, что я слышу, ForeverOne на самом деле является впечатляющим продуктом. Но существует две проблемы, связанных с этим заявлением. Первая, основная: в ходе комментариев на селекторном совещании Миглуччи называет муасссанит этическим только в сравнении с природными бриллиантами. Все же, даже если согласиться, что производство муассанита на фабрике приносит меньше ущерба окружающей среде, чем добыча алмаза из недр, – и хотя это интуитивно имеет некоторый смысл, я не видел каких-либо реальных данных об этом, – это не означает, что можно называть муассанит этическим продуктом, - не больше, чем называть здоровой пищей пончики с меньшим содержанием жира. Я не видел ни одного подтверждения того, что муассанит можно считать более этическим, чем любой другой созданный на фабрике продукт.
Но также возникает и проблема, связанная с бизнесом: эта стратегия по своему характеру негативная.
Некоторое время назад, исполнительный директор Charles & Colvard сказала, что некоторые ритейлеры не хотят создавать запасы муассанита, потому что «они опасаются, что [муассанит] может резко снизить объемы продаж их бриллиантов, и они уже вложились в свои бриллианты». «Трудно понять, как разговор о проблемах в горной добыче драгоценных камней, - что может серьезно ударить по объемам продаж природных алмазов, – может уменьшить это противодействие.
Дело не ограничивается муассанитом, я также слышал подобные опасения по поводу маркетинга от компаний по выращиванию бриллиантов в лаборатории, которые сейчас регулярно говорят о «картельном сговоре в формировании цены» и вопросах, связанных с конфликтами. В прошлом месяце официальное лицо из ассоциации выращенных в лаборатории бриллиантов заявил мне о том, что эти две категории бриллиантов могут сосуществовать. Я верю в это. Все же, когда эти компании критикуют остальную часть торговли, похоже, что они собираются не дополнять отрасль природных драгоценных камней, а нанести ей вред. (И, конечно, отрасль природных драгоценных камней тоже бросает камни в адрес бизнеса выращенных в лаборатории бриллиантов).
Некоторое время назад я был на встрече по бриллиантам, связанным с этичной торговлей. Некоторые ритейлеры возражали против идеи этичной торговли – брендированных драгоценных камней; они считали, что из-за этого будут плохо выглядеть остальные их складские запасы. Принимая во внимание то, что в каждом продуктовом магазине в Америке можно найти кофе, относящееся к этичной торговле, я не согласился. Все же сам факт обсуждения этого вопроса показывает, что многие ритейлеры – и остальные участники отрасли – все же довольно чувствительны к этим вопросам. Поэтому, если они обеспокоены по поводу продукта, в неявной форме порочащего остальные их складские запасы, какую можно ожидать от них реакцию на компанию, которая делает это совершенно напрямую?
Некоторые даже возражают против того, чтобы Forevermark называла себя камнем «с ответственным источником происхождения». Все же по меньшей мере этот бренд подает положительный посыл, смотрите, например, рекламу, проводимую им с магазином Diamond Cellar в штате Огайо.
Конечно, это трудный путь: если вы считаете, что важно предоставлять доказательства происхождения, вы можете также сказать, почему это имеет значение, а это означает поднять некоторые из этих вопросов. И, конечно, алмазная отрасль все же имеет настоящие проблемы с точки зрения как работы на местах, так и связи с общественностью, и по этой причине она становится уязвимой к заявлениям такого рода. Я отчасти надеюсь, что эти кампании на самом деле дадут толчок для большего прогресса на этих фронтах.
Все–таки негативное заявление несет в себе определенные угрозы. В ходе своего селекторного совещания Миглуччи ссылалась на такие «подрывные» бизнесы, как Uber и Airbnb. Но эти компании привлекают бесконечное враждебное отношение, а иногда даже им выставляются юридические претензии от компаний, которым они нанесли урон. Будучи брендами типа B2C (бизнес – клиент), они могут это выстоять. Но если компании, производящие муассанит и выращенные в лаборатории бриллианты, захотят продавать свой продукт в оптовой торговле, им потребуется победить остальных из этой отрасли.
Когда я писал блоги, в которых даже отдаленно критиковалась отрасль выращивания бриллиантов в лаборатории, меня иногда обвиняли в «боязни». Но это не просто мое мнение; я слышал эти комментарии от многих в отрасли, включая самих покупателей этого продукта. В любом случае, дело не в страхе, дело в том, как эти две отрасли – природных бриллиантов и выращенных в лаборатории бриллиантов (к ним относится муассанит) – смогут в будущем работать друг с другом. Ясно, что выращенные в лаборатории драгоценные камни не уйдут. Вопрос заключается в том, как может традиционная торговля сосуществовать с ними? И как сектор выращенных в лаборатории драгоценных камней учится сосуществовать с остальной частью этой отрасли?
