Сейчас находят больше огромных по размеру алмазов, чем когда-либо раньше. Цены на них, как узнал Джонатан Розенталь, заоблачные, но и риски высокие.
Автор: Джонатан Розенталь (Jonathan Rosenthal)
(The Economist) – В начале этого года на аукционе Sotheby’s был выставлен на продажу алмаз размером с теннисный мяч. Алмаз Lesedi La Rona весом 1 109 каратов не просто в 500 раз крупнее, чем даже самые роскошные камни из обручальных колец, он является самым крупным алмазом, обнаруженным со времени появления алмаза Куллинан (Cullinan) (весом 3 106,75 карата) в 1905 году. Более примечательным все-таки является то, что крупные алмазы в последние несколько десятилетий были обнаружены в определенный отрезок времени: некоторые считают, что за последние два десятилетия было добыто столько алмазов сверхбольших размеров (весом 200 каратов и выше), сколько было обнаружено за всю оставшуюся часть XX века. Кроме того, эта полоса открытий, похоже, приносит все больше новостей. Половина из 20 крупнейших алмазов, обнаруженных с 2000 года, были добыты за последние три года, и большинство из них поступили с двух рудников: Летсенг (Letšeng) в Лесото и Карове (Karowe) в Ботсване. Когда-то эти находки повысили бы репутацию De Beers, самой знаменитой в мире алмазодобывающей компании, но она избавилась от обоих рудников, что является красноречивым свидетельством того, как она ошиблась. De Beers продала рудник Карове в 2009 году за $49 млн, что ниже той цены, которую он получил за один алмаз Constellation (Созвездие) весом 813 каратов, проданный им в начале этого года.
До начала 2000-х годов De Beers была синонимом алмазов. Эта компания поддерживала рост спроса, тратя сотни миллионов долларов в год на рекламу с использованием броских слоганов, таких, например, как «Бриллиант - это навсегда» (впервые запущенный в 1947 году). Она также резко ограничивала предложение для поддержания цен на высоком уровне, даже при том, что миллионы каратов добывались на рудниках в России и по всей Африке. На пике своей власти De Beers контролировала свыше 80% мирового объема алмазов. Но ее жесткая рука также сковывала инновации, особенно в алмазодобывающей промышленности и методах извлечения алмазов. Хотя компания инвестировала во многие передовые методы обнаружения крохотных ценных камешков в тоннах серой породы, окружавших их, и была первопроходцем в этом вопросе, ее основная часть способствовала появлению новых технологий в других сферах. «Если De Beers что-то не изобретала, то это и не появлялось на свет», - говорит инженер-горняк с большим опытом работы и бывший работник компании. Большая работа по маркетингу, направленная на продажу сотен тысяч драгоценных камней от некрупного до среднего размера, позволила компании сосредоточить свое внимание на рудниках, которые были богаты ими, и на методах добычи, которые максимизировали их добычу, даже если это означало раздробление более редких крупных алмазов в ходе этого процесса.
В начале 2000-х годов давление со стороны регуляторов заставило De Beers ослабить свою монополию, и в настоящее время на нее приходится примерно треть продаж алмазов. Новые компании, вступившие в этот бизнес и имеющие разные приоритеты, стали инвестировать в новые методы добычи. Примечательная полоса недавних открытий, может быть, отчасти является следствием такого изменения структуры алмазного рынка.
Алмазодобывающие компании добились бόльших успехов в обнаружении и сохранении крупных алмазов. Джонни Веллоза (Johnny Velloza), директор по производству компании Gem Diamonds, которой принадлежит Летсенг, считает, что закон Мура (Moore) - утверждающий, что вычислительная мощность компьютеров удваивается каждые два года - сыграл ключевую роль в том, что такие находки становятся обычным делом. В течение многих лет алмазодобытчики используют рентгеновские устройства, помогающие обнаружить алмазы, спрятанные в массе породы, потому что они флуоресцируют под воздействием этих лучей. Но до недавнего времени такие устройства применялись только в самом конце этого процесса для обнаружения некрупных драгоценных камней в породе, которая уже была раздроблена до размера гальки. Сейчас с помощью более быстродействующих компьютеров сортирующие устройства могут использовать рентгеновские лучи для сканирования тонн породы, проходящей на ленте конвейера к дробилкам, и постоянно анализировать молекулярный состав каждого крупного камня. Когда камень обнаружен, устройство сразу же отводит его и избавляет его от ухода в небытие.
Даже при этом, большинство крупных алмазов, обнаруженных в последние годы, были раздроблены, так как, несмотря на их замечательную прочность, алмазы также являются очень хрупкими. «Для большинства людей странно, но, если уронить камень и он упадет под прямым углом, он может разломиться», - говорит Веллоза. Алмазодобывающие компании в настоящее время еще больше работают над тем, чтобы понять точную динамику того, как им следует действовать и как вскрывать алмазоносную породу (проще говоря, как делать это нежно). Если раньше руду могли загружать в огромные металлические дробилки или ее сильно болтали в барабанах, то сейчас куски породы очень осторожно сдавливаются друг с другом с такой силой, которой достаточно для того, чтобы разломить и обнажить их, не нанося вреда драгоценному грузу.
Эти усилия имеют смысл, потому что цены на более крупные и, следовательно, более редкие алмазы резко выросли. Высококачественный бриллиант весом в один карат может быть продан по меньшей мере за $30 000, но гораздо более редкий камень весом в 100 каратов будет продан за $20 млн (цена за карат $200 000).
Хотя цены гораздо выше на рынке дорогостоящих товаров, но риски тоже высоки. «Сколько существует покупательниц на розовый бриллиант стоимостью $10 миллионов? - спрашивает Мартин Рапапорт (Martin Rapaport), ветеран отрасли. – Может быть, 20, и вот вы находите одну из них, но она хочет голубой, а не розовый». Есть всего горстка ювелиров с капиталом, желанием рисковать и опытом, необходимым для покупки алмазов, стоящих десятки миллионов долларов каждый. На изучение таких камней у них может уйти больше шести месяцев, прежде чем они начнут проводить их огранку и полировку, и еще нужны месяцы для завершения работы. Из-за единственной допущенной ошибки может остаться всего лишь несколько небольших осколков алмаза под полировочным кругом.
Выдающимся из таких ювелиров считается Лоренс Графф (Laurence Graff), председатель правления Graff Diamonds, который в прошлом году провел огранку и полировку четырех камней, каждый из которых весит свыше 100 каратов: «Это беспрецедентно, - говорит Графф о своем недавнем рекорде. – Мы являемся единственным ювелирным домом, который смог достичь такого чуда». Огромная роль, которую играют такие дома, была недооценена, когда Lucara Diamond, канадский владелец рудника Карове, нарушил традицию и выставил алмаз Lesedi на продажу на аукционе, вместо того, чтобы предложить его по отдельности ювелирам, занимающимся дорогостоящими драгоценными камнями. Lucara надеялась продать этот камень за $150 млн частному покупателю, но аукцион сорвался, и алмаз был снят с торгов после того, как предложения цены остановились на отметке $61 миллион.
«Алмазы продавались одинаково в течение многих десятилетий, - говорит Графф. – Попытка продать алмаз такого размера на аукционе является беспрецедентной, просто в отрасли так не делается. Это был шаг в неизвестность, и … оказалось, что это был слишком смелый шаг».
