Автор: Рейчел Бергштейн (Rachelle Bergstein)
(forbes.com) - Ванесса Стофенмахер (Vanessa Stofenmacher) привыкла чувствовать себя аутсайдером. Когда в апреле 2014 года в Лос-Анджелесе был запущен ее стартап Vrai & Oro, этой тихой блондинке было двадцать с лишним лет и у нее не было опыта работы с ювелирными изделиями. Будучи обладателем награды конкурса «FORBES 30 Under 30» (в ходе которого редакция Forbes ежегодно выбирает 30 лучших представителей той или иной профессии моложе 30 лет), она пыталась проникнуть в индустрию, где большинство владельцев бизнеса имеют сеть связей и опыт многих поколений за своими плечами. Располагая всего 8 000 долларов в качестве начальных денег от своего мужа, который работает в сфере недвижимости, Стофенмахер и ее соучредительница Челси Николсон (Chelsea Nicholson) превратили Vrai & Oro в бизнес, стоимость которого в 2016 году достигла $ 3 млн.
В прошлом месяце Стофенмахер запустила проект VOW (Vrai & Oro Weddings), линию помолвочных колец, обручальных колец и колец-обещаний [носятся до помолвки – прим. ред.], которые отвечают минималистскому дизайну Vrai & Oro и бизнес-модели, схожей с той, что практикуется компанией Warby Parker. Кольца традиционные - круглые, с одиночными бриллиантами изумрудной или овальной огранки, причем некоторые украшены боковыми камнями, а другие дорожками из камней - за одним большим исключением: вставленные в них бриллианты извлечены не из земли, а выращены в лабораториях Калифорнии.
Это нововведение делает Стофенмахер отступницей в индустрии, опирающейся на мощное наследие. Она вступила в партнерство с Diamond Foundry, технологической компанией из Силиконовой долины, поддерживаемой крупными инвесторами, в том числе звездой фильма «Кровавый алмаз» Леонардо Ди Каприо (Leonardo DiCaprio). Diamond Foundry использует науку для имитации природных условий, создающих алмазы, и выращивает их в лаборатории в Сан-Франциско. Как только Стофенмахер вошла в ювелирный бизнес, она столкнулась с трудностями, связанными с этическими последствиями использования бриллиантов. В Vrai & Oro, бизнесе, основанном на принципах жизнеутверждающего развития и прозрачности цепочек поставок, она использовала только очень маленькие камни, при том понимании, что эти крошечные алмазы обычно не добывались в зонах конфликтов.
Но когда Стофенмахер приготовилась войти с проектом VOW в сферу помолвочных изделий, она поняла, что ей нужно непосредственным образом решать свои собственные моральные проблемы. Хотя международный Кимберлийский процесс, существующий с 2003 года, предусматривает ряд строгих требований, которые позволяют проследить путь необработанных алмазов, Стофенмахер все же чувствовала себя неудобно с его ограничениями. «Мы могли бы начать с другого камня, но бриллианты так связаны с помолвками, - говорит она. - Для меня бриллианты особенные. У каждого бриллианта есть уникальные изъяны, что для меня представляется их лучшей стороной, потому что брак не совершенен, и это тому прекрасный символ».
Затем, случайно, Стофенмахер увидела объявление о помолвке подруги в Instagram и изображение кольца с надписью: «Этот бриллиант был выращен в Калифорнии». С азартом суперфаната она проследила источник камня, оказавшийся компанией Diamond Foundry. «Я писала и писала им по электронной почте», - вспоминает она. Наконец, ей позвонил старший вице-президент компании по продажам Риту Радж (Ritu Raj), когда она была на свадьбе своей лучшей подруги на Гавайях. Они говорили часами. «Мы поняли, что у нас было гораздо больше общего, чем просто отношения дизайнера и поставщика ювелирных изделий, - рассказывает Стофенмахер. - Мы смотрели на ювелирные украшения с одинаковой точки зрения, придерживаясь менталитета стартапа и будучи сфокусированы на Интернете».
После встречи с генеральным директором Diamond Foundry Р. Мартином Рошайзеном (R. Martin Roscheisen) он удивил ее предложением «объединить силы». В ноябре, за два дня до Дня благодарения, Diamond Foundry официально приобрела компанию Vrai & Oro, в которой Стофенмахер осталась президентом, став еще и креативным директором Diamond Foundry. Хотя в прошлом она отвергала предложения инвестиционного капитала со стороны, поскольку предлагавшиеся партнерства не казались ей правильными, Стофенмахер говорит, что она не испытывала сомнений по поводу объединения с Diamond Foundry. «Я не стремлюсь вырасти до компании стоимостью миллиард долларов, - говорит она. – В случае с Diamond Foundry у меня появилась возможность реального изменения».
