Автор: Доктор Ингрид Путконен (Dr Ingrid Putkonen), основатель и управляющий директор Metals for Humanity
(lbma.org.uk) - В условиях мирового энергетического перехода стало очевидно, что мы переходим от экономики, основанной на углеводородах, к экономике, основанной на минеральном сырье. В меньшей степени известно то, что минеральные ресурсы, необходимые для достижения существующих целей по углеродной нейтральности, превышают известные объемы предложения. Прогнозируемый дефицит распространяется не только на редкоземельные металлы и минеральное сырье для производства аккумуляторов, что является серьезной проблемой, но и на распространенные металлы. Согласно прогнозам Международного энергетического агентства (International Energy Agency, IEA), при существующей тенденции мировой объем производства меди и никеля будет удовлетворять только 70% и 80% соответствующих потребностей к 2035 году.
Эти ограничения еще больше усугубляются геополитикой, поскольку многие критически важные полезные ископаемые в несоразмерно большей степени поставляются из одной страны или региона, из-за чего на объемы предложения оказывает влияние политическая целесообразность или манипулирование ценами.
С ростом спроса на продукцию горнодобывающей промышленности можно ожидать, что инвестиции в эту отрасль также будут расти. По оценкам IEA, в горнодобывающую промышленность необходимо инвестировать $800 млрд с настоящего момента по 2040 год, чтобы иметь хоть какой-то шанс ограничить средний рост глобальной температуры цифрой в 1,5оC. Но согласно отчету Европейского управления по ценным бумагам и рынкам (European Securities and Markets Authority) за ноябрь 2023 года, доля сырьевых товаров как процент от находящихся под управлением активов снизилась с 9% в 2009 году до 2% в настоящее время.
Для лучшего понимания этой ситуации, Metals for Humanity (M4H), специализированная консалтинговая компания, разрабатывающая и реализующая стратегические проекты по Корпоративной социальной ответственности (КСО) для горнодобывающих компаний, заказала отчет в FT Longitude, филиале Financial Times, на проведение опроса 150 крупных инвесторов для выяснения их отношения к горнодобывающей промышленности.
Нерешительность инвесторов
Разрыв между горной добычей и инвестициями примечателен тем, что большинство институциональных инвесторов придерживаются Принципов ответственного инвестирования, разработанные ООН (United Nations Principles for Responsible Investing) и Инициативы по достижению научно обоснованных целей (Science Based Targets Initiative), целью которых является содействие в достижении углеродной нейтральности в масштабах всей экономики к 2050 году. Отчет FT показал, что для большинства инвесторов связь между энергетическим переходом и горнодобывающей промышленностью очевидна. Тем не менее, необходимость горной добычи не отражена в оценках.
Рыночная капитализация Apple почти вдвое превышает совокупную рыночную капитализацию 50 крупнейших горнодобывающих компаний, зарегистрированных на бирже. Оценочные коэффициенты крупных горнодобывающих компаний также являются низкими.
По данным S&P Capital IQ и Refinitiv, среднее отношение рыночной стоимости акции к годовой прибыли на акцию по форвардным контрактам у компаний BHP, Rio Tinto, Glencore, Anglo American и Vale составляет 8,5 по сравнению с 18,5 в среднем для индекса S&P 500.
Эти результаты, несомненно, отчасти обусловлены естественными экономическими циклами. Но декарбонизация является мегатенденцией структурных изменений, которую предыдущее правительство Великобритании характеризовало как «зеленую» «промышленную революцию». Ее последствия, очевидно, будут ощущаться за пределами стандартных рыночных колебаний.
Для того, чтобы убедить инвесторов вкладывать средства в горнодобывающую промышленность, недостаточно ни признанной связи горнодобывающей промышленности с ее профессиональными обязательствами, основанными на принципах, ни перспективы получения прибыли за счет очевидной возможности покупок, несмотря на спад в экономике. В ходе опроса задавался вопрос о причинах.
Опасения инвесторов
Хотя инвесторы испытывают опасения по поводу бизнес-модели (добыча, а не добавление стоимости) и политического риска, единственной причиной, которой большинство инвесторов объясняют свое нежелание заниматься горнодобывающей промышленностью, была обеспокоенность, связанная с ее влиянием на местное население.
Хотя примечательно, что эта на первый взгляд этическая проблема будет доминировать над более жесткими соображениями среди инвесторов, неудивительно, что в список включено влияние на местное население. По своей природе горнодобывающая промышленность является сложным бизнесом, вызывающим нарушение экологического равновесия, и справедливо будет сказать, что раньше отрасль не принимала должным образом во внимание интересы всех, кого она затрагивает.
Но что касается социальной эффективности, то в последние годы в отрасли произошли настоящие кардинальные изменения. Отношения с гражданскими организациями и населением теперь являются обязанностью высшего руководства в каждой крупной горнодобывающей компании. Всегда можно предпринять более значительные и эффективные усилия.
Но в отрасли произошли ощутимые изменения, и не так уж сложно найти примеры положительного вклада. Горнодобывающее сообщество обязано убедительно и четко сформулировать эти изменения.
Изменение сценария
Эта ситуация отчасти обусловлена когнитивным искажением; горнодобывающая промышленность страдает от социального «клейма».
В недавнем опросе, проведенном GlobeScan, рейтинг горнодобывающей промышленности оказался ниже нефтегазовой и табачной промышленности с точки зрения общественного доверия. Научная психология показала, насколько сложно противостоять такому давно устоявшемуся мнению. Отчасти проблема также связана с коммуникационными проблемами, характерными для деятельности в социальной сфере.
В отличие от финансовых или экологических аспектов бизнеса, которые выражаются количественно, отношения между компанией и местным населением являются по сути качественными. Трудно определить этот аспект общими количественными показателями.
Горнодобывающие компании не отличаются умением сообщать о своих социальных достижениях аудитории, настроенной преимущественно скептически. Дефицит доверия в сочетании с отсутствием простых и универсальных средств для доведения информации о социальной эффективности затрудняют оценку меняющейся картины для инвесторов.
Горнодобывающие компании могут и должны многое сделать для улучшения своей социальной эффективности. Но даже если они это сделают, вышеупомянутые проблемы сохранятся.
В отчете дается пять связанных рекомендаций. Горнодобывающие компании должны сделать следующее:
· Разработать общие принципы по ESG (окружающей среде, социальным вопросам, внутрикорпоративным отношениям) для достижения целей декарбонизации, а также стратегическую программу социальных инвестиций, дающую возможность количественного определения воздействия;
· Выйти за рамки политики «не навреди»; социальные инициативы должны гарантировать, что местное население страны, где работает компания, должным образом вовлечено и может видеть, ощущать и понимать преимущества от деятельности горнодобывающих предприятий и от связанных с ними продуктов;
· Работать над повышением узнаваемости и прозрачности горнодобывающих предприятий и процессов, привлекая независимые третьи стороны для проведения объективной проверки;
· Разработать основанную на доказательствах программу коммуникаций, позволяющую обмениваться ключевыми данными и значимой информацией, для охвата более широкой аудитории с целью изменения общественного восприятия горнодобывающей промышленности как проблемы на восприятие ее как часть решения;
· Работать над стандартизацией данных по ESG для того, чтобы инвесторы могли лучше оценивать и легко сравнивать компании в горнодобывающем секторе, распознавая прогрессивные практики, достойные инвестиций.
Учитывая все, что от этого зависит, следует приложить все усилия для обеспечения большего сближения и взаимодействия между прогрессивными горнодобывающими компаниями и заинтересованными инвесторами, имеющими серьезные намерения. Дальнейшие действия требуют общей приверженности прозрачности, вовлечения местного населения и эффективной коммуникации для преодоления инвестиционного разрыва и обеспечения устойчивого будущего для «зеленого» перехода.
