После того, как российские алмазы и бриллианты получили статус «persona non grata» в странах G7, усилия наиболее авторитетных игроков рынка направлены на решение задачи по отделению зерен от плевел: как надежно сегрегировать «плохие» российские алмазы и бриллианты от «хорошей» продукции других производителей? Впечатляющая попытка компании Spacecode, обещавшей к концу 2023 года представить аппаратуру, якобы надежно позволяющую по бриллианту определить месторождение, где был добыт соответствующий алмаз, ожидаемо провалилась. Теперь все надежды сторонников антироссийских алмазных санкций возлагаются на блокчейн - распределенные цифровые реестры, которые будут содержать полную информацию о «судьбе» алмаза, начиная от момента его добычи. В рафинированном виде эта идея нашла отражение в недавней статье Мартина Рапапорта «Diamond Source Certification», на которую я в дальнейшем буду ссылаться.
В общем виде процедура должна выглядеть следующим образом. Добытый алмаз «сканируется», т.е. создается его уникальный цифровой «портрет», ему присваивается идентификационный номер, эта информация помещается в реестр и далее все транзакции с этим алмазом, а также процесс превращения его в бриллиант (бриллианты) и дальнейшие транзакции с полученным бриллиантом (бриллиантами) отражаются в этом реестре. Что якобы гарантированно позволяет определять происхождение алмаза и бриллианта на любом этапе его существования и таким образом сегрегировать его от санкционных алмазов и бриллиантов. Сегодня эта благая идея уже отчасти воплощается в проекте блокчейн-платформы Tracr™, созданной De Beers, поддержанной GIA, GSI, Brilliant Earth и открытой для всех участников рынка исключая, разумеется, находящихся под санкциями.
Все это выглядит прекрасно, но при ближайшем рассмотрении возникает ряд серьезных проблем. Начнем с того, что создание цифровых «портретов» алмазов, вносимых в реестр - затратная процедура, увеличивающая на некую величину себестоимость товара, и чем ниже его базовая стоимость, тем выше относительные затраты на включение в блокчейн. Это прекрасно осознается тем же Рапапортом, поэтому для мелких алмазов цифровые «портреты» не предусматриваются: «Алмазы меньшего размера, не подходящие для сканирования, можно упаковать в защищенный от несанкционированного доступа пакет и присвоить им уникальный идентификационный номер блокчейна». Проще говоря, сакральный «цифровой отпечаток пальца», который якобы невозможно подделать, подменяется биркой с номером. Я полагаю, что господину Рапапорту хорошо известно, что сегодня в Китае любой блистер с любой маркировкой можно изготовить по телефонному звонку с доставкой за пять дней в любую точку земного шара. Таким образом, для мелких алмазов «блокчейн» превращается в известный аргумент «Мамой клянусь!», эффективность которого зависит от драматичности выражения лица исполнителя.
А кто вообще должен оплачивать создание и ведение цифрового реестра алмазов и бриллиантов? Добывающие компании? Да, De Beers может себе позволить такую игрушку. А что делать старателям, работающим на россыпных месторождениях? Для того, чтобы их алмазы «сканировали» и включили в реестр, им, наверное, придется раскошелиться? За удовольствие сегрегации российских алмазов африканским производителям нужно еще и доплатить? Согласимся, странный способ увеличить конкурентоспособность «хороших» алмазов.
Но вот алмаз «сканирован», ему присвоен уникальный идентификатор, он внесен в реестр, с ним совершено несколько транзакций, отмеченных в реестре, и, наконец, он попал к огранщику, скорее всего – в Индию, где из него будет изготовлен бриллиант (или бриллианты). Эти бриллианты также должны фиксироваться в реестре с собственными уникальными идентификаторами и их связь с исходным алмазом должна однозначно прослеживаться. Достигаться такой результат, по мнению авторов идеи «алмазного блокчейна», может двумя способами:
- весь производственный процесс превращения алмаза в бриллиант (бриллианты) фиксируется в виде цифровых изображений, загружается в реестр и связывается с геммологическим отчетом, определяющим характеристики полученного бриллианта (бриллиантов);
- использование технологии GIA, позволяющей подтвердить происхождение бриллианта из конкретного алмаза. В этом варианте необработанный алмаз изначально должен быть предоставлен GIA для исследования, затем GIA исследует полученный бриллиант (бриллианты) и подтверждает соответствие. Успешность метода около 90%.
Любой вариант предполагает дополнительные временные и материальные затраты и увеличит себестоимость продукции огранщика. Более того, совершенно очевидно, что эти затраты будут более значительны, чем изначальное «сканирование» необработанного алмаза в месте добычи, поскольку речь идет о фиксации не только характеристик продукта, но и процесса изготовления, а во втором варианте предусматривается еще и дополнительная оплата услуг геммологической лаборатории по сравнительному исследованию. Таким образом, наиболее значительные затраты на поддержание блокчейна возлагаются на самую низко-маржинальную часть алмазного трубопровода – огранку.
Но вот бриллиант изготовлен, на него получен сертификат GIA и на рундисте нанесена соответствующая лазерная метка. Теперь при пересечении границы любой страны G7 таможенник может внести номер сертификата в блокчейн и увидеть curriculum vitae бриллианта – от месторождения, где был добыт исходный алмаз, до последней транзакции включительно. Лазерная метка совпадает с номером сертификата – улыбка таможенника гарантирована, товар пропущен на цивилизованный рынок. Но есть нюансы… Дело в том, что маркировочный лазер – это сегодня доступная и не слишком дорогая аппаратура. И нанести одну и ту же лазерную метку на несколько близких по характеристикам бриллиантов не составляет большого труда. В идеале основные характеристики (4С) бриллиантов могут быть вообще идентичны (например, GIA REPORT 2221760501 и GIA REPORT 2417430941). Но только один будет изготовлен из алмаза, изначально включенного в блокчейн, а другой (другие) – из санкционного сырья. Таким образом, на территории G7 окажутся несколько «одинаковых» бриллиантов, каждый из которых будет претендовать на единственную позицию в реестре. Конечно, они будут незначительно отличаться – в пропорциях, например, но чтобы выявить эти отличия потребуется минимум еще одна экспертиза. А кому она нужна? Конечному покупателю? Он не обманут – ему продали натуральный бриллиант с 4С, соответствующими сертификату GIA. Ритейлеру? Но он получил свой профит, клиент претензий не имеет. Держателю реестра, обиженному на то, что блокчейн оказался «дырявым»? Ну, разве что ему – и тогда дальнейший банкет за его счет.
Индийский огранщик, вынужденный присоединиться к блокчейн-платформе, дабы его продукция беспрепятственно получала доступ на рынки G7, будет испытывать очень сильное искушение работать по вышеизложенной схеме. Работая с блокчейн-платформой, он вынужден покупать сырье, в стоимость которого включено обслуживание блокчейна, и должен провести затратные процедуры, обеспечивающие включение его продукции в реестр. А рядом течет огромный поток санкционного российского сырья, которое продается с дисконтом, хеджирующим риски и работа с которым не требует затрат на блокчейн. Поэтому увеличение себестоимости каждого бриллианта, включенного в блокчейн, с большой вероятностью будет компенсироваться изготовлением десятка «копий» из российского сырья с одним и тем же «уникальным идентификатором». Самое забавное, что в отличие от фальшивых купюр или копий живописных полотен эти бриллианты подделками не являются – это настоящие бриллианты, изготовленные из природных алмазов, в идеале одинакового качества.
Подведем итог. Схема блокчейн-платформы, построенная на принципах, используемых в Tracr™, обладает набором уязвимостей, не позволяющим рассматривать ее в качестве эффективного барьера на пути проникновения санкционных алмазов и бриллиантов на рынки G7. Подделка маркировки партий мелких камней, загружаемых в реестр – легко решаемая задача, а введение в блокчейн части крупноразмерной российской продукции возможно через организацию канала с использованием присоединения к системе компаний из ряда африканских стран. На этапе огранки возможно производство «копий» бриллиантов с одинаковым идентификационным номером, изготовленных из санкционного сырья. В то же время для добросовестных участников рынка блокчейн неизбежно увеличивает себестоимость алмазной продукции, особенно в низкомаржинальных участках алмазного трубопровода и объективно является дополнительным налогом, взимаемым для оплаты таких сомнительных экспериментов.
Сергей Горяинов для Rough&Polished
