Автор: Дечио Насименто (Decio Nascimento)
Директор по инвестициям компании Norbury Partners, инвестирующей в глобальные акции, валюты, курсы и сырьевые товары.
(forbes.com) - Вот уже много десятилетий мировые лидеры постепенно примиряются с реальностью изменения климата. Совсем недавно мы стали свидетелями того, как государственный и частный секторы начали воплощать обещания в действия путем различных инвестиций. По мере того, как мы переходим от теории к практике, возникают препятствия, которые не были раньше заметны.
Становится все более очевидным, что миру не хватает инвестиций в природные ресурсы, необходимые для того, чтобы сделать переход на «зеленую» энергетику реальностью. Если оставить в стороне требования по созданию солнечной и ветровой энергии в глобальном масштабе, Геологическая служба Финляндии (Geological Survey of Finland, GTK) недавно опубликовала исследование по изучению объемов металлов, необходимых для создания электромобилей первого поколения (например, для замены каждого транспортного средства в мире на электромобиль), и количества генераторных станций (например, аккумуляторов), необходимых для хранения электроэнергии, вырабатываемой из возобновляемых источников периодического действия. По их оценкам, для одного поколения электромобилей (1,39 млрд) потребуется более 280 млн тонн полезных ископаемых и еще 2,5 млрд тонн металлов для проектов по накоплению энергии, чтобы поддерживать такой рост потребления электроэнергии. В целом, текущие оценки мировых запасов никеля, кобальта, лития и графита недостаточны для поддержания такого масштабного проекта.
Проблема усугубляется тем, что инвестиции в переработку запасов в настоящую руду сокращаются. Существующие рудники по добыче меди в таких местах, как Чили, в этом году получили показатели существенно ниже ожидаемых. В отчетах недавней конференции по горной промышленности (121 Mining Conference), состоявшейся в Сиднее, были освещены вопросы утверждения новых проектов и проектов, находящихся в стадии запуска в производство, и в них проблемы характеризуются как «увеличивающиеся» по множеству причин, включая более высокие процентные ставки, низкие и неустойчивые цены на полезные ископаемые, а также появляются опасения, связанные с вопросами окружающей среды, социальных вопросами и внутрикорпоративными отношениями (ESG).
На геополитическом фронте продолжающаяся перегруппировка мировых сил также окажет существенное влияние на доступ к материалам и их свойствам, касающимся ESG. Крупнейшим в мире производителем никеля является Индонезия, где рудники разрабатываются в самой разнообразной природной зоне на планете, в тропических лесах; крупнейшим в мире и самым дешевым предприятием никеля является российская компания «Норникель». Крупнейшим в мире производителем кобальта на сегодняшний день является Демократическая Республика Конго (ДРК), где не только климат варьируется от тропических лесов до саванн, но и эксплуатация детского труда является серьезной социальной проблемой. Хотя на долю Китая приходится 64% добычи графита, он также имеет контрольный пакет акций большей части предприятий по производству кобальта в ДРК и оказывает поддержку подавляющему большинству мощностей по переработке лития, сульфата никеля, марганца и графита.
Беспрецедентный спрос на полезные ископаемые, необходимые для «зеленого» перехода, связан с очень ограниченным предложением, что приведет к непомерно высоким затратам на «энергетический переход». Это происходит в то время, когда миллиарды людей не имеют экономичного доступа к энергии, необходимой им для достойного существования.
Глубоководная добыча полезных ископаемых предлагает очень интересную альтернативу этой проблеме. По оценкам Геологической службы США (U.S. Geological Survey, USGS), зона разломов Кларион-Клиппертон (Clarion‐Clipperton Fracture Zone, CCZ), «крупнейшая по площади и объемам из известных мировых месторождений конкреций», содержит 21,1 млрд тонн сухих конкреций. Исходя из этой оценки, объемы многих критических металлов в конкрециях зоны разломов Кларион-Клиппертон превышают объемы, содержащиеся в мировых наземных запасах. Учитывая высокое содержание руды в конкрециях и простой процесс добычи, многие компании отрасли считают, что глубоководная добыча конкреций будет одним из самых низкозатратных производств критически важных полезных ископаемых в мире. В той же публикации Геологической службы США, упомянутой выше, отмечается: «Если глубоководная добыча будет развиваться так, как развивается добыча нефти на шельфе, мы можем ожидать, что к 2065 году около 35-45 процентов спроса на критически важные металлы будет удовлетворяться за счет глубоководной добычи».
Как и любая добыча полезных ископаемых, этот вид деятельности также сопряжен с затратами, а не только приносит выгоду. Однако их стоимость отличается от той, что кажется на первый взгляд. Глубоководная добыча не предполагает бурение и добычу карьеров. Вместо этого она сосредоточена на сборе конкреций. Конкреции представляют собой куски вещества размером с кулак, которые скапливаются на дне океана в течение тысячелетий по мере того, как течения вызывают образование минеральных отложений. В разных частях океана встречаются конкреции, богатые разными элементами. Было показано, что найденные в Тихом океане месторождения содержат невероятно богатые месторождения меди, никеля, кобальта и марганца с содержанием руды, превышающим многие, если не все, сегодняшние наземные запасы. Сбор конкреций происходит на глубине от 4 000 до 6 500 метров в афотической зоне, куда не проникает солнечный свет и где наблюдается небольшое биоразнообразие. Процесс является минимально инвазивным и влечет за собой «снятие» около 6 дюймов дна океана, чтобы отделить конкреции от отложений, отправляя бόльшую часть того, что не используется, обратно на свое первоначальное место. Исследователи Массачусетского технологического института (MIT) недавно опубликовали результаты исследования, демонстрирующего, что от 92% до 98% отложений либо оседали обратно, либо оставались в пределах 2 метров от морского дна в виде низколежащего облака. Шлейф, образовавшийся вслед за транспортным средством-коллектором, оставался примерно в том же районе, а не дрейфовал и не нарушал жизнь наверху.
Преимуществ потенциально много. С экологической точки зрения этот процесс имеет огромные преимущества, когда речь идет о влиянии на вырубку лесов, разрушение поглотителей углерода, а также использование воды. С социальной точки зрения, глубоководная добыча полезных ископаемых также лучше других видов деятельности на суше, так как меньше подверженность негативной социальной динамике перемещения населения, коррупции и использования детского труда. Если окажется, что это рентабельно, она также будет способствовать развитию чистой и дешевой энергетики, обеспечивающей процветание для миллиардов людей.
Если экологические исследования сбора конкреций по-прежнему будут положительными, то конкреции представляют собой многообещающую альтернативу для решения нашей проблемы с природными ресурсами в условиях «зеленого» перехода. Поскольку Запад стремится стать более экологичным и менее зависимым от «недружественных» источников рабочей силы и природных ресурсов, он должен придерживаться прагматичного подхода к глубоководной добыче полезных ископаемых, признавая, что идеального решения не существует, но это может быть еще одна прекрасная возможность для достижения такого будущего, которого мы хотим.
