(The New York Times) – Когда я был семиклассником, мне повезло получить работу - подбирать мячи для команды Brooklyn Dodgers во время их ежегодного товарищеского матча в конце марта в Майями. У меня остались об этом приятные воспоминания – о Рое Кампанелле (Roy Campanella), курящем сигару, когда он принимал быстрые горизонтально летящие мячи (лайн драйвы) на тренировочной бейсбольной площадке, о молодом Сэнди Коуфэксе (Sandy Koufax), совершавшем бросок, который казался выше человеческих возможностей, или о стареющем Джэки Робинсоне (Jackie Robinson), который боролся за то, чтобы остаться в составе игроков спортивной команды.
Но странно, самые живые мои воспоминания - о бывшем бэтсмене (отбивающем) команды Dodgers и том, как он сидел в раздевалке, ставя автографы на бейсбольных мячах за любого члена команды. Он поворачивал руку под необычными углами, когда выводил копии подписей Дюка Снайдера (Duke Snider), Пи Ви Риза (Pee Wee Reese) и других легендарных игроков команды Dodger. На мой нетренированный глаз, мячи, которые он подписывал, невозможно было отличить от тех, которые подписывали сами игроки.
Эксперты-почерковеды, вероятно, могли бы без труда в то время распознать эти поддельные подписи, не говоря уж о том, что с тех пор соответствующая техника значительно продвинулась вперед. Вместе с тем следует признать, что сделать совершенно точные копии некогда редких и дорогих вещей, включая даже подписанные бейсбольные мячи, вполне возможно.
В том числе это относится, например, к бриллиантам и картинам. Известных оригиналов произведений искусства всегда будет мало, как и высококачественных природных бриллиантов, по крайней мере, пока ситуацию контролирует De Beers. Но что произойдет с очень высокими ценами на такие товары, если появится неиссякаемый источник поступления недорогих прекрасных копий? Экономические выкладки могут помочь дать ответ на этот вопрос. Это также может пролить свет на то, как новые технологии могут изменить традиционные способы, используемые людьми для демонстрации своего благосостояния перед другими, или может изменить то, что общество считает символами преданности и подарками по другим особым поводам.
Во-первых, немного об этих новых технологиях. В течение многих десятилетий наилучшей заменой бриллианта был кубический цирконий. Он аналогичен бриллианту по блеску и прозрачности, но уступает бриллианту по твердости, и опытного ювелира никогда не провести. Хотя недавно новые технологии позволили создавать бриллианты, которые визуально идентичны природным камням.
Один такой процесс, химическое парофазное осаждение, позволяет получать алмазы при нагреве смеси водорода и метана в камере при очень низких давлениях. Ульрих Бозер (Ulrich Boser) в статье, опубликованной в журнале Smithsonian Magazine сразу после разработки этого метода, описал, как взяли образец камня и показали уважаемому торговцу бриллиантами в центре Бостона, который внимательно проверил его под ювелирной лупой. После того, как ювелир сказал, что это «хороший камень» «прекрасного цвета» без видимых изъянов, он спросил, откуда он происходит. Когда г-н Бозер сказал, что он изготовлен в лаборатории в 20 милях отсюда, пораженный торговец стал снова его проверять. «Невозможно сказать, что он создан в лаборатории», - сказал он.
В значительной мере эти новые синтетические бриллианты фактически лучше многих природных бриллиантов. Геммологический институт Америки (Gemological Institute of America) классифицирует их как «бесцветные» или «почти бесцветные» бриллианты типа IIа, высшей категории, к которой относятся всего лишь 2 процента природных бриллиантов. Эти новые камни также не связаны с экологическими проблемами или с нарушениями прав человека, с которыми в последнее время часто сталкивались природные бриллианты.
Достижения были почти такими же поразительными в копировании картин, написанных маслом. С помощью химического и спектрального анализа оригиналов в настоящее время можно точно установить состав красок и оттенков. Профессор К. Ричард Джонсон мл. (C. Richard Johnson Jr.), инженер-электрик и специалист по компьютерному оборудованию Корнельского университета, со своими сотрудниками занимался разработкой способов идентификации характерных особенностей стиля нанесения мазка кистью художником, используя статистическое моделирование по 23 оригиналам Винсента ван Гога. До сих пор результаты их работы используются в большей части для того, чтобы помочь обнаружить подделки, но они неизбежно в будущем послужат также и изготовителям копий. Роботы уже тоже могут делать почти идеальные копии простых картин. Искусные изготовители подделок вводили в заблуждение экспертов в течение нескольких веков, но в будущем эти кустари не смогут угнаться за умными машинами и объемной печатью.
Но даже высококачественная копия не сможет уменьшить огромное предпочтение, которое отдается оригиналам картин и природным бриллиантам. В краткосрочной перспективе надбавки к цене на такие изделия, вероятно, сохранятся, так как коллекционеры стремятся получить сертификаты подлинности.
В более долгосрочной перспективе, эти надбавки могут оказаться неустойчивыми. Крупные бриллианты, например, больше не будут, вероятно, говорить о значительном богатстве и вызывать восторженные взгляды. Некоторые люди зададутся вопросом, почему бы не купить синтетические бриллианты и не потратить оставшиеся деньги на вещи, которые действительно имеют значение или являются, по крайней мере, действительно редкими? Не важно, сколько новых небоскребов будет втиснуто в город, ибо число апартаментов в пентхаусах с великолепным видом на Центральный парк будет в общем-то оставаться неизменным. И когда кто-то из сверхбогатых начнет использовать деньги, которые раньше тратились на бриллианты, на то, чтобы подавать заявку на покупку таких апартаментов, другие участники торгов тоже почувствуют необходимость последовать этому примеру.
Цены на известные картины будут более устойчивыми. Но технологии копирования будут применяться не только к произведениям искусства, но и к сертификатам подлинности. Даже у миллиардеров не будет желания платить $100 миллионов за работу Пикассо неопределенного происхождения.
Снижение цен изменит многие давно существовавшие социальные привычки. Обручальное кольцо, например, потеряет свою значимость как символа преданности, если бриллианты весом 2 карата без изъяна можно будет приобрести всего за $25.
Технологии копирования также поднимают философские вопросы о том, в чем заключается ценность. Насколько активно, например, должны музеи вкладывать средства в приобретение известных работ? (Как говорилось в моей последней публикации, этот вопрос вырос до огромных размеров в судебном разбирательстве по поводу нынешнего банкротства Детройта.) Прекрасные копии позволили бы местным завсегдатаям музеев увидеть Мону Лизу, не пересекая Атлантический океан. Но будет ли созерцание картины - прекрасной копии или даже оригинала – оставлять то же впечатление где-то в другом месте, а не в Лувре?
Совершенные копии позволят даже самым бедным фанатам иметь бейсбольные мячи с автографом. Оригинал или копия? Никто не увидит различий, даже эксперт. Но будет ли 10-летний подросток так же счастлив получить его на день рождения, как когда-то был бы счастлив я?
Конечно, технология не устранит нашу потребность в особых подарках и символах преданности. И нужно будет, чтобы такие вещи все же приносили внутреннее удовлетворение и были бы редкими. Но технология изменит место обитания этих качеств.
Автор статьи - Роберт Х. Фрэнк, профессор экономики в Школе менеджмента им. Джонсона при Корнельском университете
