(PolishedPrices) – Читал, как французская Societe Generale советовала всем своим клиентам избавиться от британских активов, потому что, по ее мнению, в Великобритании плохое руководство и возможно повышение политического риска. Знаете, слезы навертывались на глаза.
Это противоречит здравому смыслу – слышать критику, исходящую из страны, у которой, как большинство, вероятно, согласится, слегка поехала крыша, и чувствовать, что ты соглашаешься.
Это были слезы отчаяния… а не радости.
С трудом сдерживаешь подкатывающую тошноту, пытаясь переварить исполненные самодовольства и самоуспокоения высокомерные излияния наших политиков, опутывающих все паутиной лжи здесь, в Великобритании.
Не видно и намека на энергичные меры по решению проблем нашей экономики, а на фоне этого пустозвонства можно подумать, что мы на пороге новой золотой эпохи… Просто чушь.
Между тем я с удовольствием следил со стороны за делом EGL (Европейской геммологической лаборатории).
Речь идет о «завышенной оценке» бриллиантов - или так это выглядит.
Не знаю, виноваты ли лаборатории EGL в завышении оценки камней или нет, но я точно знаю, что лично я бы никогда - будь это в прошлом или сейчас - не полагался на сертификат EGL. Правда, это скорее говорит обо мне, а не о лабораториях ЕGL.
Меня насмешило то, что именно мой старый путаник Бони (Boney) обострил вопрос с EGL, отказавшись регистрировать камни, сертифицированные EGL, в своей сети Rapnet, и одновременно с этим стал громогласно читать лицемерные проповеди о честности, осуждая EGL.
Это меня позабавило не только по той причине, что, как мне стало известно, некоторые считают, что Бони собирается создать свою собственную сертификационную лабораторию, нацеленную на тот же самый сегмент рынка, на котором специализируется и EGL.
Плавание в реке конфликтов интересов – одно из любимых времяпрепровождений Бони, но в этот раз он, кажется, выходит за пределы самых смелых моих ожиданий в самовосхвалении своей собственной важности и выражении благочестия.
Возможно, у кого-то стерлось в памяти, что, когда в 2005 году у GIA была проблема с недостоверными сертификатами, то одной из самых интересных просочившихся крупиц информации было то, что у Бони был незадекларированный эксклюзивный контракт с GIA о том, чтобы выступать в качестве почтового ящика GIA (публикация “Boney and Vomit” от 25.11.2005).
Во время того злополучного эпизода отмечалось поразительное молчание Бони по поводу всей этой темы, что резко контрастирует с его стремлением накинуться на EGL. Будем считать, что тогда это не имело ничего общего с его эксклюзивным соглашением с GIA.
Слава богу, GIA давно уже ушел вперед, а вот славный старина Бони не может изменить своих привычек.
Все в отрасли давным-давно знают о недостатках в системе сертификации бриллиантов. Точно так же, как все знают и все жалуются на недостатки прайс-листа Бони, но никто ничего не делает по этому поводу.
Все это очень удобно, и особенно удобно для некоторых.
Недавнее исследование, о котором сообщалось в Financial Times, показало опасности, представляемые «клубами» (как я их называю) для показателей финансовой деятельности.
Исследование, основанное на научных экспериментах, позволило сделать убедительный вывод о том, что эффективность работы однородных инвестиционных групп значительно ниже, чем у неоднородных групп.
Разница была и в самом деле поразительная - на диверсифицированных рынках точность формирования цен оказалась на 58% выше, и, как сказал один из авторов отчета Эван Апфельбаум (Evan Apfelbaum) из Массачусетского технологического института, «речь идет не о разнообразии, резко повышающем результаты деятельности, а об однообразии, подрывающем их».
Вся наша бриллиантовая отрасль связана с «клубами», чтό, я полагаю, является еще одним термином для обозначения однородности.
И в самом деле, вряд ли найдется много отраслей, еще более склонных иметь клубы, и я часто указывал на то, что это и есть одна из главных основополагающих причин ужасных показателей деятельности отрасли в течение длительного периода времени по сравнению с другими отраслями, производящими предметы роскоши.
Я давно уже не испытываю досады и огорчения по поводу того, как Бони удается оставаться безнаказанным, и слезы, которые он вызывает у меня своей величественностью, это подлинные слезы радости.
Я полагаю, что все должны быть благодарны за то, что он создает или может создать свою собственную лабораторию для решения этой дьявольской проблемы.
