Одной из значимых тенденций развития мирового алмазно – бриллиантового рынка становится создание гранильных производств в алмазодобывающих странах: Ботсване, Анголе, Намибии, ЮАР, Канаде. Пионером этого процесса стала, безусловно, Россия, которая является одним из крупнейших продуцентов алмазного сырья и где развитая национальная гранильная промышленность существует в рыночных условиях уже более полутора десятка лет. (Становление и развитие гранильной промышленности в СССР в1963 -1991 гг представляет сегодня лишь исторический интерес, поскольку экономические и политические условия, свойственные тому периоду, очевидно несопоставимы с нынешними). Изучение некоторых конфликтов и противоречий, которые сопровождали и продолжают сегодня сопровождать работу российской гранильной отрасли, может послужить назидательным примером для стран, решивших встать на этот путь.
Крайне негативным последствием, сопровождавшим бурный рост числа гранильных предприятий в России, начиная с 1992 г., стала серьезная криминализация отрасли. Значительная часть новых гранильных предприятий выполняла роль инструмента обеспечения незаконного экспорта алмазного сырья по «серым» и «черным» схемам. И хотя пик этого процесса пришелся на 1995 – 1997 гг., серьезное беспокойство он продолжает вызывать и сегодня. В декабре 2005 г. в Госдуме РФ был проведен «круглый стол» на тему «Законодательное обеспечение эффективного развития алмазно-гранильной промышленности Российской Федерации». Выступая на этом представительном форуме, заместитель директора административного департамента Минфина Российской Федерации Л. Толпежников заявил, что несмотря на рост численности гранильных предприятий, объем действительно ограненного в России сырья составляет около 3,8 – 4,5 млн карат и этот показатель стабилен на протяжении нескольких лет. При этом «продажи алмазов на внутреннем рынке увеличились и практически вдвое превышают тот объем товара, который гранят наши предприятия». И далее: «увеличение объема поставок на внутренний рынок не ведет к увеличению фактического объема огранки». В качестве источника информации, позволяющей сделать такой вывод, Л. Толпежников сослался на официальную отчетность Минфина, указав, что сведения имеют гриф «совершенно секретно». Это выступление, незаслуженно обойденное вниманием прессы, было фактическим признанием, что в теневом обороте находится до 50% алмазного сырья, продаваемого на внутреннем рынке России. Разумеется, подобный уровень криминализации не является специфичным исключительно для гранильной промышленности, но свойственен в целом для стран с переходным типом экономики и, соответственно, высоким уровнем коррупции и слабой и несовершенной правоохранительной системой. Очевидно, что Ангола, Намибия, Ботствана, ряд других африканских стран, горячо выступающих за создание национальных гранильных отраслей, неизбежно столкнутся с теми же проблемами и изрядно добавят головной боли остальным участникам «Кимберлийского процесса».
Еще один блок конфликтных ситуаций, в которые перманентно попадали и, увы, продолжают попадать, гранильные предприятия России, связан с несовершенством налоговой системы, фискальных процедур и административного регулирования. Некоторые аспекты проблемы, например, чрезмерное увлечение квотированием или параноидальная любовь к грифу «секретно» на любой информации, имеющей отношение к алмазам, были наследием тоталитарного прошлого. Другие, как например, упорное нежелание Минфина согласиться на организацию специализированного таможенного поста в Якутске, являлись следствием обоснованного чиновничьего шока, вызванного криминальным цунами. Некоторые были вызваны тактическими противоречиями в интересах добывающих компаний и гранильных предприятий и соответствующими усилиями их лоббистов. Как еще иначе можно объяснить тот факт, что экспорт алмазного сырья и продажа на внутренний рынок по-разному облагаются налогом на добавленную стоимость, при экспорте алмазодобывающая компания возвращает из бюджета НДС, а при продаже на внутренний рынок - нет? Потребовалось свыше 10 лет усилий, известных как «процесс либерализации алмазного рынка», чтобы снять часть такого рода противоречий и создать для отрасли условия хоть иллюзорно приближающиеся к нормам, по которым работают основные конкуренты: гранильные предприятия Израиля, Бельгии, Индии, Китая. Но все же проблемы этого типа имели в значительной степени субъективную природу, и надежда на их разрешение путем переговоров и компромиссов оставалась всегда.
Но разрешить следующую проблему российские заинтересованные лица в принципе были не в силах. Для успешной работы гранильного предприятия нужны современные технологии и оборудование, хорошо подготовленные кадры, желательны налоговые преференции и лояльное администрирование. Но главное – нужны оборотные средства. Традиционно этот бизнес устроен так, что за сырые алмазы огранщик платит сразу, а готовый бриллиант дает ювелиру (или дилеру) в консигнацию. Следовательно – нужны кредиты, а учитывая то обстоятельство, что в стоимости готового бриллианта стоимость алмазного сырья может доходить до 90%, кредитная политика и является основным фактором успешности бизнеса. В Израиле, Индии, Бельгии существуют специализированные банки типа Antwerp Diamond Bank, ABN-AMRO Bank, State Bank of India и т.п. Ставка кредитов для гранильщиков колеблется около величины LIBOR+2%. Такие условия для России были и остаются невозможными по причинам, от диамантеров не зависящим. О каких кредитах можно было серьезно говорить, если ставка рефинансирования в середине 90-х годов превышала 200% !? Сегодня отечественная процентная ставка – 10,0%. В Евросоюзе – 4,0%, в Китае – 3,6%, в Израиле – 4,5%, в Индии – 7,75%. Соответственно различается и стоимость кредитов. Эти несложные аргументы позволяют сделать не слишком радостный вывод: российское гранильное предприятие, работающее на кредитах российских банков, было, есть и видимо долгое еще время будет не конкурентноспособным по сравнению с израильскими, бельгийскими, индийскими, китайскими коллегами. В России до сих пор нет дешевых кредитов и нет банков, специализирующихся на инвестициях в гранильную промышленность. Поэтому если российский гранильщик «играет по правилам» он изначально обречен на поражение на рынке. Представляется, что подобная ситуация будет характерна и для большинства африканских алмазодобывающих стран, стремящихся войти в «клуб огранщиков».
Впрочем, до недавнего времени, некоторые российские гранильщики имели возможность «по правилам» не играть. Флагман российской огранки ОАО «ПО «Кристалл» (Смоленск) до 2004 г. получал товарный кредит от АЛРОСА. Такой же, беспрецедентной в мировой практике преференцией, пользовались уникальные якутские гранильные предприятия, вроде «Туймаады Даймонд». Более того, Якутия получала квоту в размере 25% от текущей добычи АЛРОСА, которая распределялась также в виде товарных кредитов по нескольким десяткам местных заводов. Эти условия позволяли сводить концы с концами (правда, некоторые якутские предприятия умудрялись банкротиться и в такой благоприятной среде). Но едва практика товарных кредитов была свернута, как у российских гранильщиков начались нешуточные проблемы, так смоленский «Кристалл» был вынужден заняться спекуляциями на фондовой бирже, чтобы только погасить проценты по кредитам. Этот рискованный эксперимент был удачен, но в тоже время подтвердил очевидную истину: кредиты в России слишком дороги, ограночный бизнес инвестиционно непривлекателен, а норма прибыли от спекуляций превышает таковую от огранки на 100%.
Среди тех российских предприятий, которые не имели возможности пользоваться товарными кредитами от АЛРОСА, меньшая часть могла нормально работать, поскольку использовала оборотные средства, предоставленные своими владельцами (например ЗАО «Руиз Даймондс» имеет российскую регистрацию, но принадлежит Leviev Group), а большая (по некоторым данным до 80% от всех зарегистрированных в России гранильных предприятий) практиковала толлинг. Причем, как только толлингерам представилась возможность, благодаря указу 2002 г., вывозить 15% закупленного в России сырья, они моментально ей воспользовались и стали экспортировать не «сырье, которое нерентабельно к огранке в России», а лучшие камни, которые можно было быстро перепродать с наиболее высокой маржой.
Итак, сегодня сложилась следующая картина. Успешны и конкурентоспособны в основном те гранильные предприятия с российской регистрацией, которые работают на иностранном капитале. Перспективы остальных сомнительны – им остается попытаться использовать лоббистский ресурс для получения каких-либо не рыночных преференций, вроде квот, либо по-прежнему практиковать толлинг и прочие «серые схемы».
Можно ли называть все это «национальной гранильной промышленностью»? Называть можно. Вкладывая тот же смысл, когда говорят о «развитии «отечественного автопрома», имея в виду всеволожский «Ford» или калиниградский «BMW». В наше время бренд, под которым доходит до потребителя продукт, все меньше связан со страной своего происхождения. Учетная ставка 3,6% против 10,0% - достаточно весомый аргумент для придания «русской огранке» легкого китайского акцента.
Rough&Polished
