По данным Министерства экономики Бельгии импорт российских необработанных алмазов в Антверпен в январе 2023 года составил 132 млн евро, что на 36% превышает январские поставки 2022 года (97 млн. евро)1. Но именно в январе 2023 года бельгийский премьер-министр Александр Де Кроо известил мир о том, что «российские алмазы – это кровавые алмазы». Возможно, столь оригинальное сочетание торговой практики и политических деклараций свидетельствует о намерении месье Де Кроо баллотироваться в президенты Румынии и перенести европейский алмазный хаб в резиденцию легендарного вампира графа Дракулы, где «кровавые алмазы» смотрелись бы весьма органично. Но если без шуток, мы в очередной раз имеем дело с характерным цинизмом, который всегда был свойственен мировому рынку природных алмазов и бриллиантов. Напомним, что в 1920-е годы большевики завалили рынок конфискованными у российского населения бриллиантами – количество их было сравнимо с годовой добычей алмазов в то время, и сбрасывались они со скидками в десятки процентов от рыночных цен. Это была откровенная торговля краденным, и ни один алмазный дилер с мировым именем не устоял перед соблазном включиться в сверхприбыльный процесс. Так что этически чистый как слеза ребенка месье Де Кроо не продемонстрировал ничего нового – он просто продолжил устоявшуюся традицию.
Дисбаланс между желанием получить прибыль и этичностью способов ее достижения в той или иной степени присутствует в любом бизнесе. Но для бизнеса на природных алмазах эта проблема наиболее актуальна. Дело в самом характере товара, природный алмаз используется в основном для производства бриллиантов (доля природных технических алмазов – не более 4% от стоимости рынка) и для удовлетворения витальных потребностей он не нужен. Рассмотрим типичный пример рассуждений современного функционера алмазного рынка: «Завуалированные утверждения, что якобы отсутствие полезности может в любую секунду обесценить алмазы, представляют собой не более чем произвольные допущения. Алмазы и бриллианты обладают полезностью, удовлетворяющей, разумеется, самые реальные и способные быть весьма сильными, хотя и не материальные потребности. Именно потребность формирует спрос на содержащие бриллианты товары»2. На первый взгляд безупречный тезис: человеческая личность - это иерархия потребностей, включая не витальные: потребность в признании, например. Но кто сказал, что эти потребности должен удовлетворять именно природный бриллиант? Каких-то 150 лет назад, когда алмазного и бриллиантового рынка в современном понимании вообще не существовало, эти потребности человечества успешно удовлетворялись, не так ли? И что позволило бриллианту занять достойное место в ряду товаров, удовлетворяющих не витальные потребности? Является ли способность удовлетворять потребность, скажем в демонстрации социального статуса, имманентно присущей бриллианту? Или же такая способность – результат конструирования и внедрения в сознание потребителя соответствующего образа? Очевидно последнее. Наиболее впечатляющая иллюстрация – развитие бриллиантового рынка Японии, которого в 1950-е годы просто не существовало, а к концу 1970-х он стал сравним с бриллиантовым рынком США. Целой нации, в культуре которой понятие «бриллиант» просто отсутствовало и не витальные потребности удовлетворялись другими товарами, была сделана соответствующая маркетинговая прививка, в результате которой на некоторое время возник второй бриллиантовый рынок мира. Но коль скоро «полезность» или потребительная стоимость бриллианта рукотворна, она обратима: что создано человеком, им же может быть и разрушено.
Необходимые и достаточные условия для контрмаркетинговой кампании, ставящей своей целью разрушение существующей информационной оболочки (образа) природного бриллианта или говоря другими словами – придания ему отрицательной потребительной стоимости следующие:
- наличие бенефициара, готового заместить выбиваемый с рынка объем товара подходящим по качеству и цене аналогом;
- наличие необходимого по объему и качеству контента для создания соответствующих контрмаркетинговых моделей;
- благоприятная геополитическая ситуация.
Бенефициар различим вполне отчетливо – это производители ювелирной алмазной синтетики, которые в случае успеха могут рассчитывать на каннибализацию 30%-40% рынка природных алмазов. Благоприятной геополитической ситуацией мы обязаны гению месье Де Кроо, одним махом объявившего треть природных алмазов мира «кровавыми». А необходимый контент мы рассмотрим в этой и последующих публикациях. Заметим также, что в конкретизации технологии использования этого контента нужды нет, поскольку решение задач легендирования такого типа является хорошо отработанной и во многом стандартизированной процедурой.
Одной из основных областей, в границах которых происходит сегодня столкновение маркетинговых моделей природных и синтетических алмазов и бриллиантов, является воздействие этих конкурентов на окружающую среду. Преимущества синтетики здесь очевидны: тот, кто видел хотя бы на фотографиях гигантские кратеры отработанных кимберлитовых трубок и искалеченные реки, по которым прошли алмазные драги, сомневаться в невосполнимом экологическом ущербе не будет. Усилия PR служб горнодобывающих компаний, успокаивающих потребителя сообщениями о «рекультивации» алмазных месторождений, могут быть более или менее успешными в зависимости от финансирования и профессионализма исполнителей, но на самом деле это легко опровергаемый блеф. «Рекультивировать» карьер несколько сот метров глубиной, заполненный ядовитыми рассолами технически невозможно и экономически бессмысленно, приходится признать, что алмазодобывающая промышленность навсегда уничтожила (и продолжает безвозвратно уничтожать) значительные территории нашей планеты ради… Да, ради чего? Ради товара, который не имеет отношения к витальным потребностям и сегодня может быть легко заменен синтетическим аналогом с идентичными характеристиками.
Безусловно, это хорошая аргументация, которая должна присутствовать рефреном в контрмаркетинговой кампании. Но создание образа, как и разрушение образа, не может строиться только на формальной логике, особенно учитывая, что у значительной части посетителей ювелирных бутиков IQ колеблется в диапазоне от аквариумной рыбки до низших приматов. Нужна эмоция.
Когда потребитель направляется в меховой салон, он априори понимает, что шкурки, из которых пошита понравившаяся шуба, содраны с норок, хорьков, соболей и т.д., откуда же еще им взяться? Но на вербальном уровне антимаркетинг воздействует слабо, особенно на любителей шуб. И хорошая обувь делается из натуральной кожи, и на обед будет замечательный стейк - C'est La Vie, такова природа человека. Но если показать (и неоднократно) глаза несчастного зверька за секунду до его убийства и живописные подробности сдирания с него шкурки, потребитель проходит мимо мехового салона и покупает вместо шубы пуховик или куртку из флиса и синтепона. В 1980-х каннибализация рынка натуральных мехов с помощью контрмаркетинговой компании составила около 30%. Проверено практикой.
Современный потребитель природных бриллиантов, конечно, в курсе, что горная добыча необратимо разрушает природную среду. Но что поделаешь, разве может человечество существовать без нефти, цветных металлов, калийных удобрений… - C'est La Vie, такова природа цивилизации. Апеллировать к логике посетителя ювелирного бутика не стоит. Нужна эмоция, на уровне подсознания. Глаза умирающего зверька. Такая эмоция существует и называется «Программа 7».
В ноябре 1949 года, выступая на Ассамблее ООН, А.Я. Вышинский (обладатель заслуженной репутации главного сталинского палача) вскользь упомянул о том, что СССР намерен использовать атомную энергию «для снесения гор, изменения течения рек, орошения пустынь, прокладки новых путей в тех краях, куда еще не ступала нога человека». Пафос сталинского функционера был вполне оправдан – в недрах государственной машины уже готовилась программа, впоследствии получившая шифр АН-19 «Использование подземных ядерных взрывов в народном хозяйстве и для производства делящихся трансурановых элементов». Один из ее разделов назывался весьма замысловато: «Разработка использования способов взрывов наружного действия в горном деле и строительстве с целью снижения стоимости экскавационных работ, сокращения сроков разработки месторождений и строительства объектов», позже название стало более компактным - «Государственная программа №7. Ядерные взрывы для народного хозяйства», или еще проще - «Программа 7».
С 1965 по 1988 годы в рамках «Программы 7» было произведено 124 ядерных взрыва, при этом подорвано 135 ядерных зарядов. Основным заказчиком (53% взрывов) выступало Министерство геологии СССР. Взрывы, произведенные в алмазных провинциях:
- в Якутии 12 ядерных взрывов. Мощность от 1,7 кт («Кристалл», 1974) до 22 кт («Кратон-3», 1978 г.);
- в Архангельской области 4 ядерных взрыва. Мощность от 2,3 кт («Глобус», 1971 г.) до 37,6 кт («Пирит», 1981 г.);
- в Пермской области 8 ядерных взрывов. Мощность от 3.2 кт («Гелий», 1981 г.) до 45 кт («Тайга», 1971 г.).
Все эти ядерные взрывы использовались в интересах алмазодобывающей промышленности, которая или непосредственно выступала заказчиком (например, взрыв «Кимберлит», 1979 г.), или использовала результаты в целях сейсморазведки. В Якутии задачами сейсморазведки занималась Иреляхская геофизическая экспедиция, входившая в состав «Якуталмаза». В результате работ по «Программе 7»: «В Якутии было найдено Мархинское алмазное поле с богатым содержанием этого ценного минерала. Таким образом, использование ядерно-взрывных технологий в промышленных целях позволяло получать уникальные научные данные для последующего расширения минерально-сырьевого потенциала страны»3. Кроме того, ядерный взрыв «Кристалл» был произведен в целях создания плотины хвостохранилища для Удачнинского ГОКа «Якуталмаз» - в 2,5 км от города Удачный.
После развала СССР значительная часть документов «Программы 7» (включая информацию об аварийных ядерных взрывах) была рассекречена и началась ожесточенная дискуссия между сторонниками ядерных технологий и «зелеными» всех оттенков. Эта дискуссия продолжается до сих пор и содержит богатейший материал, который при грамотной селекции и подаче гарантированно способен вызвать радиофобию у действующих и потенциальных потребителей натуральных бриллиантов. Под радиофобией здесь мы понимаем весьма распространенный нерациональный страх и отвращение населения развитых стран к ядерным технологиям, возникшие после Чернобыля и существенно усиленные Фукусимой. Это очень сильная эмоция, способная серьезно воздействовать на рынки – достаточно взглянуть на ситуацию с ядерной энергетикой в Германии. Именно то, что нужно для антимаркетинговой модели.
Речь, конечно, не идет об утверждении, что алмазы, добытые в провинциях, где реализовывалась «Программа 7», несут следы радиационного загрязнения. Но то, что для поиска и добычи этих алмазов применялись ядерные технологии – непреложный факт. Следовательно, огромное количество алмазов (и изготовленных из них бриллиантов), добытых с 1965 по 1988 год, этически ответственны за уже нанесенный непоправимый ущерб огромной территории планеты и за потенциальный ущерб, поскольку последствия возможной аварийной расконсервации объектов «Программы 7» сегодня никто не может предугадать.
Хотели бы вы носить бриллиант, изготовленный из алмаза, добытого в якутской кимберлитовой трубке «Айхал», в 50 километрах от которой в 1978 году произошел аварийный ядерный взрыв «Кратон-3»? Вам нравятся фамильные бриллианты вашей матушки из алмазов уральских россыпей близ города Красновишерска, в 20 километрах от которого произошла целая серия ядерных взрывов в 1981-1987 гг. (операция «Гелий»)? А может быть, ваша дочь присмотрела кольцо с архангельскими алмазами, добываемые в Мезенском районе (ядерный взрыв «Агат», 1985 г., 150 км западнее г. Мезень)?
Или вы хотите почитать что-нибудь про «страшный углеродный след», который оставляют синтетические бриллианты?
Сергей Горяинов, Rough&Polished
1 Love is blind for Europeans buying Russian diamonds. https://www.politico.eu/article/european-lovers-still-love-russian-diamonds/
2 Николащенко А.В. Мировой алмазный рынок. М., 2019. Стр. 363.
3 Ядерные испытания СССР. Мирные ядерные взрывы. М., 2001. Стр. 45.
