Не секрет, что в настоящее время горнодобывающая промышленность работает в сложных условиях: триллионы долларов требуются на CAPEX, наблюдается снижение производительности, растут издержки, существует нехватка рабочей силы, а еще необходимо удовлетворять растущий спрос на капитал и достигать целей по нулевым выбросам парниковых газов. Уже этого достаточно, чтобы вызвать головную боль у любого, кто вовлечен в горнодобывающий сектор, но вот еще одна серьезная проблема: среднее содержание полезных ископаемых в руде неуклонно снижается.
После столетий горной добычи неудивительно, что в последние несколько десятилетий содержания полезных ископаемых в руде во всем мире начали стремительно сокращаться. Месторождения золота и меди вызывают особую озабоченность, поскольку драгоценный металл играет значительную роль в мировой экономике, а цветной металл должен стать одним из важнейших «строительных блоков» для зарождающегося сектора возобновляемой энергии. Можно с определенной долей уверенности предположить, что новости с подобными заголовками в будущем станут выходить все чаще:
Добыча меди в Перу может снова остановиться в росте в 2025 году
Rio Tinto оценивает дальнейшие перспективы на фоне снижения качества железной руды
Добыча золота в Австралии продолжила снижаться в 2024 году из-за роста затрат и падения содержаний
Эта проблема обострила борьбу за ресурсы. Недавние слияния, поглощения и попытки покупок конкурентов горнодобывающими конгломератами являются признаком этой борьбы, когда эксплуатация месторождений «мирового класса» со стабильной долгосрочной высокой добычей может дать значительное стратегическое преимущество компаниям или даже целым странам.
Необратимая тенденция
«Тенденция к снижению исходного содержания меди в руде1 хорошо известна и вряд ли будет обращена вспять», - утверждают исследователи консалтинговой компании McKinsey, добавляя, что менее капиталоемкие оксидные медные рудные тела истощаются по всему миру.
Вместо этого горнодобывающим компаниям приходится разрабатывать более трудоемкие и энергоемкие сульфидные месторождения. Оксидные медные руды растворимы, что позволяет проводить прямую добычу меди путем выщелачивания, а не физического разделения. Извлечение меди из сульфидных руд на обогатительных фабриках более трудоемко и требует физического разделения путем тонкого измельчения и последующей пенной флотации.
По данным McKinsey, объемы руд, отправляемых на обогатительные фабрики, за последние десять лет выросли на 44% до 1,1 млрд тонн. Чтобы произвести достаточно меди, необходимой для глобального энергетического перехода, эти объемы должны будут увеличиться еще на 44% к 2031 году.
По мере накопления объемов переработки растут и потребности в электроэнергии, что повышает экологические и социальные издержки добычи полезных ископаемых, согласно данным исследования. Кроме того, подземные шахты более энергоемки, чем открытые рудники, что также оказывает большое влияние на структуру потребления энергии.
«При анализе только лишь медных рудников выяснилось, что средние содержания снизились примерно на 25% всего за десять лет. За тот же период общее потребление электроэнергии росло более быстрыми темпами, чем производство (наблюдалось увеличение потребления электроэнергии на 46% по сравнению с увеличением производства на 30%)», - отметили исследователи еще в 2016 году.
Почти десять лет спустя мы можем рассмотреть типичный пример стареющего медного рудника, на котором содержание руды постоянно падает. Добыча на крупнейшем в мире медном руднике Эскондида (Escondida) компании BHP началась в 1990-х годах, начальное содержание меди составляло порядка 2,5% - 3%. Оно значительно упало за последние три десятилетия, но благодаря постоянным улучшениям обогатительных фабрик и крупным инвестициям BHP смогла в 2024 году обеспечить более высокое содержание в концентраторе - в среднем оно составило 1,03%.
Тем не менее, поддержание стареющих рудников может быть дорогостоящим делом, и крупнейшей в мире горнодобывающей компании необходимо будет инвестировать $10,7 - $14,7 млрд в свои чилийские медные проекты в течение следующих 10 лет. Даже с учетом этих мер годовой объем производства BHP, как ожидается, упадет примерно на 300 000 тонн до 1,6 млн тонн к концу этого десятилетия, в основном из-за спада производства на Эскондида, где добыча, как ожидается, достигнет пика в текущем году.
Убывающие выгоды
Снижение качества руды из теории превратилось в глобальную реальность, и было вызвано ростом потребления минерального сырья. В этой связи сохранение ресурсов и переработка могут стать ключом к долгосрочной устойчивости как рынков, так и ряда отраслей промышленности.
Некоторые исследователи утверждают, что на пути роста добычи меди может встать ряд проблем, связанных с ростом темпов производства и снижением качества руды - к примеру, экономические проблемы и последствия для окружающей среды. Из-за них добыча меди на рудниках может достичь пика уже в течение текущего столетия.
В то же время, по данным недавнего исследования S&P Global, в мире все реже открывают новые крупные месторождения меди, при этом основная часть прироста запасов за последнее десятилетие приходится на старые действующие месторождения. До тех пор, пока такие тенденции в геологоразведке сохраняются, тренд на сокращение числа значимых новых открытий, вероятно, сохранится.
Даже если тенденция изменится, заполнить дефицит поставок меди будет непросто, учитывая среднее время ввода в эксплуатацию нового проекта (от открытия месторождения до начала производства). Для рудников, запущенных в 2005-2009 годах, оно составило в среднем 12,7 года, но сегодня для проектов, которые начали производство в 2020-2023 годах, оно увеличилось до 17,9 года.
Более длительные фазы геологоразведки, получения разрешений и исследований, а также более длительный период между окончанием технико-экономических обоснований и началом строительства рудника приводят к замедлению ввода в эксплуатацию новых проектов. В этих условиях увеличение расходов на геологоразведку не обязательно означает, что глобальные цели по добыче будут достигнуты.
Охота за ресурсами
S&P Global сообщает, что исходные содержания меди и золота в последнее десятилетие снижались. Среднее исходное содержание меди в 2022 году составило 0,52%, а золота - 1,31 г/т, что соответственно на 7,5% и 13,4% меньше, чем в 2012 году.
Содержание полезного компонента в рудном теле1 за тот же период в основном столкнулось с аналогичной тенденцией - для меди оно снизилось на 9,1%, с 0,54% в 2012 году до 0,50% в 2022 году, в то время как для золота оно осталось на уровне 1,26 г/т, как и в 2012 году.
У производителей железной руды и стали - свои собственные трудности. Чтобы достичь целей по декарбонизации сталелитейной промышленности, необходимо начать активно применять процессы прямого восстановления железа (Direct Reduced Iron, DRI), которые считаются одним из наиболее перспективных путей декарбонизации этой отрасли.
Однако для этого требуются более высокие содержания железной руды, чем для доменных печей, которые доминируют в мировой сталелитейной отрасли. Железная руда сорта DRI в идеале имеет содержание железа 67% или более, и такие месторождения редки - лишь небольшой процент мировой железной руды, которую можно переводить на кораблях-балкерах, близок к сорту DRI.
Дефицит так называемых «месторождений мирового класса» с высокими ресурсами и содержаниями привел к усилению конкуренции в горнодобывающем секторе. В свою очередь, это привело к ряду заметных слияний и поглощений за последний год, поскольку горнодобывающие компании охотятся за лучшими активами.
В конце 2023 года крупнейший в мире производитель золота Newmont приобрел австралийскую горнодобывающую компанию Newcrest примерно за $15 млрд. С тех пор компания продала ряд «непрофильных» золотых рудников последней в совокупности за $4,3 млрд, «в то время, пока компания смещает стратегический фокус, чтобы сосредоточиться на своих активах высшей категории».
В середине 2024 года крупнейшая в мире горнодобывающая компания BHP безуспешно пыталась поглотить Anglo American с её наиболее привлекательными активами - медными рудниками в Чили и Перу. Если бы сделка, оцениваемая на тот момент более чем в $49 млрд, была бы заключена, судьба других активов Anglo, таких как алмазодобывающая компания De Beers и производитель платины Amplats, вероятно, была бы похожа на судьбу бывших рудников Newcrest.
Наконец, геополитика и протекционистские меры ряда государств могут сыграть определенную роль в доступности минеральных ресурсов. Совсем недавно Китай ввел запрет на экспорт ряда критически важных минералов, таких как сурьма, галлий, германий, и сверхтвердых материалов, в ответ на пошлины, введенные новой администрацией США. Поскольку Китай является крупным поставщиком критически важных минералов, эти меры могут поставить под угрозу минеральную безопасность США и их союзников, что приведет к усилению конкуренции за месторождения этих полезных ископаемых в других частях мира.
Лучик надежды
Однако существуют мнения о том, что снижение содержаний в руде само по себе не является проблемой, а служит своего рода индикатором для оценки рентабельности месторождения. Некоторые исследователи утверждают, что постепенное снижение планки по минимальным экономически выгодным содержаниям обогащаемой руды произошло благодаря технологическим достижениям. Они также позволили так или иначе удовлетворять спрос на сырье.
«Месторождения порфировой меди сегодня являются самым важным типом медной минерализации. Эти месторождения, как правило, имеют относительно низкие содержания. В прошлом высокие затраты на добычу на таких проектах могли превышать доходы. Когда технологии позволили снизить затраты на добычу, стало возможно с прибылью разрабатывать медные порфиры, даже в условиях снижения содержаний», - отметили исследователи.
По мере развития технологий добычи средние содержания снижаются в долгосрочной перспективе, но новые месторождения или части существующих рудников, которые ранее считались нерентабельными, теперь можно разрабатывать с прибылью.
«Современные и более эффективные процессы обогащения полезных ископаемых снижают производственные затраты до такой степени, что легче и эффективнее найти выходящее на поверхность медное месторождение с содержанием меди 0,4%, чем найти месторождение с содержанием 5% на глубине 1 км», - добавили авторы исследования.
Новый 2025 год наверняка принесет еще более широкое внедрение ИИ и машинного обучения, и технологии добычи могут стать более продвинутыми, чем когда-либо прежде. «Умные» решения для горнодобывающей промышленности позволяют собирать данные в реальном времени и проводить предиктивную аналитику как для оптимизации горнодобывающих операций, так и для повышения производительности. Адаптивность «на лету» для оптимизации производства и рационального использования ресурсов позволяет быстро реагировать на изменение содержаний и соответствующим образом корректировать процессы в добывающей отрасли.
Например, американской компании по добыче меди и молибдена Freeport-McMoRan удалось извлечь значительные объемы меди из материала, который ранее считался шахтными отходами. Для этого использовались продвинутые технологии, аналитика данных и усовершенствования в операционной деятельности. Медь, извлеченная с помощью её новой технологии выщелачивания, в настоящее время стоит менее $1 за фунт по сравнению с текущей рыночной ценой около $3 за фунт.
Чтобы решить проблему снижения содержаний, горнодобывающие компании могут попытаться инвестировать в инновационные технологии геологоразведки, такие как дистанционное зондирование, геофизические исследования и алгоритмы машинного обучения. Эти инновационные подходы могут помочь обнаружить ранее упущенные из виду месторождения полезных ископаемых и оптимизировать распределение ресурсов.
Федор Лисовой, ответственный редактор, Rough&Polished
1 Исходное содержание: содержание металла в добытой руде, поступающей на рудоизмельчитель обогатительной фабрики. Выход полезного компонента: фактическое содержание металла в руде, определенное после переработки. Содержание полезного компонента в рудном теле: предполагаемое содержание металла в рудном теле, основанное на расчетах запасов.
