Спецпредставитель президента РФ по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов в интервью агентству «Интерфакс» рассказал о программе утилизации отходов в Арктике, проблемах экотуризма и развитии Северного морского пути.
- Тема утилизации отходов и загрязнения окружающей среды всегда актуальна, но для некоторых регионов, в частности, Арктики, она актуальна вдвойне. Уже несколько лет там идёт так называемая "большая уборка". Каковы ее результаты, каков процент очищенных территорий, сколько ещё времени понадобится для полного выполнения поставленной задачи?
- Арктика и Дальний Восток - особые регионы. Мне за двадцать лет пребывания на различных должностях удалось объехать всю Россию вдоль и поперёк, но эти два региона — наиболее запоминающиеся, прежде всего, жутким контрастом: потрясающая природная красота на фоне полного убожества от деятельности человека.
Будучи главой военного ведомства, я как-то облетал на вертолете Новую Землю, а там, основном, объекты министерства обороны. Надеюсь, кстати, что так и останется. Так вот: внизу были просто горы металлолома, железные бочки, металлоконструкции, огромные катушки с кабелем и куча другого мусора. Все это было результатом 50—60 летней деятельности ещё Советского Союза. Двадцать лет прошло, а я это хорошо помню. Я тогда ещё без всяких программ дал указание силами минобороны начать наводить порядок. Дело далеко не простое: там же нет ни дорог, ничего. А ведь надо как-то все собрать, сплющить, если хотите, затем довезти до места на берегу, где этот лом и мусор можно было бы погрузить на судно, доставить на материк, а потом ещё и продать - это же металл.
Потом уже и Русское географическое общество и Сергей Кожугетович Шойгу (Sergei Shoigu) начали серьезную программу по очистке Арктики, которая, как и мусорная реформа, займёт не одно десятилетие. На Новой земле уже пять лет убирают, и ещё пять - десять лет понадобится. А есть ещё Земля Франца Иосифа. Чтобы был понятен объём беды, приведу один пример: лишь на трех островах Земли Франца Иосифа - Белл, Хейса, Александра, - убрать 90% мусора удалось только за пять лет. При этом, должен отметить, стали помогать и добровольцы, низкий им поклон, которые на месяц - два в сезон выезжают в эти места, активно работают, спрессовывают бочки, тащат их к берегу, и далее это все вывозится.
Но потребуется еще не меньше 10 лет такой уборки. Ведь российский сектор Арктики огромен. Только на будущий год, может быть, начнём убираться в "родильном доме" белых медведей - на острове Врангеля. У нас там тоже, к сожалению, помойка. И все это соседствует с краснокнижными зверями. Вот вам контрасты!
- А как вы считаете, нужны ли дополнительные законодательные меры защиты экологии Арктики?
- К Арктике нужен особо жесткий и принципиальный подход. Может быть, в некоторых аспектах - жестче, чем в неарктических регионах. Потому что малейший разлив нефти, особенно в воде, может повлечь за собой действительно страшные последствия. Но, кстати, при правильном подходе сильных противоречий между экономикой и экологией быть не должно. Экономика должна соблюдать все природоохранные законы, нормы и регламенты, а экология - не должна вести к тому, чтобы запретить и заморозить все.
- Говоря об Арктике, нельзя не поднять тему Северного морского пути. Каковы, на ваш взгляд, особенности развития этой коммуникации?
- Северный морской путь практически везде идет либо в российских территориальных водах, либо в экономической зоне страны. Я считаю, что Россия должна настаивать на особом порядке использования этой коммуникации.
Например, если иностранное судно запрашивает проход Севморпутем, то оно должно быть самого современного ледового класса, если хотите – с пятью бортами! Тогда Россия вводит правило: нет пяти бортов у судна - нет прохода по Севморпути. И все. Точка. Это наше право!
И нам должно быть все равно, какие иные мнения могут возникнуть у других государств, при всем уважении к свободам и демократии. Потому что если с этим судном произойдет ЧП, например, разлив нефти, то этот разлив будет у нас, а не на территории других государств.
А еще существует институт страхования. Вот есть у тебя многомиллиардная страховка, причем в долларовом эквиваленте, а не в рублях, тогда - пожалуйста. Воспользуйтесь нашим ледоколом сопровождения и - в путь. При этом ставки на сопровождение тоже должны утверждать мы, а не, например, Международная организация судоходства.
Во всем надо исходить из национальных интересов.
- Хорошо, а что делать, если ущерб экологии наносят отечественные компании на нашей территории? У нас с начала года, например, имел место ряд экологических ЧП, список длинный и без таких резонансных происшествий, как в Норильске. Кто должен возмещать ущерб?
- Любой ущерб должен полностью оплачивать и ликвидировать владелец.
Вообще, есть два вида ущерба. Первый - огромный накопленный за советское время экологический ущерб. Например, как в Усолье-Сибирском. Ясно, что здесь только государство может этот ущерб ликвидировать.
Второй вид ущерба – это ущерб, нанесенный частными компаниями. И это не только случай с "Норникелем". Это просто резонансное происшествие, подобных случаев много. Надо, кстати, отдать должное: "Норникель" тут же признал свою вину и тут же сказал, что за свои деньги все будет ликвидировать. И уже многое сделано. А главное, никакой утечки нефтепродуктов в Северный Ледовитый океан уже точно не будет, там все остановили, уже практически все вычистили.
Но, повторюсь: ущерб во втором случае должен возмещать собственник. Должны быть жесткие нормы и огромные штрафы.
Есть и еще вариант, как во всем цивилизованном мире: страховка. Представители крупного бизнеса в ответ говорят: по идее, теоретически, вы правы, Сергей Борисович. Но практически, если по-честному, нам потребуются десятки миллиардов долларов, чтобы страховая компания застраховала, например, все нефтяные бочки или нефтепроводы во всей восточной и западной Сибири, и во всей Арктике. И это - действительно так.
Поэтому моя позиция такова: если ты как частник берешься за крупный бизнес, который теоретически может принести огромный экологический ущерб, а это - весь майнинг, вся "нефтянка", весь газ, химия, - то прежде, чем такой бизнес покупать, пойми: сколько будет стоить ликвидация возможного ущерба. Или сколько нужно будет заплатить за ликвидацию накопленного ущерба в случае продажи.
- Давайте тогда от темы экологического промышленного ущерба перейдем к вопросу ущерба, наносимого некоторыми гражданами. В апреле этого года вы выразили обеспокоенность ростом неорганизованного туризма на Байкал с точки зрения угроз экологической безопасности в регионе. Какова ситуация с экологией в регионе по итогам прошедших восьми месяцев, там лучше или хуже стало?
- Лучше. Не было иностранных туристов, в частности, из Монголии и КНР. Их туристические поездки составляли более половины от всего объема потока в этот регион. Да и наш внутренний туризм туда пока тоже не очень-то растет, он даже упал. Потому что все-таки поездка до Байкала требует средств.
Когда туда приезжали "дикари", они приезжали на машинах. Вот, приедут, поставят палатки на берегу, живут неделю, бросают отходы и мусор, уезжают. Что, каждые сто метров по берегу Байкала на расстоянии 600 км полицейских расставить? От такого туризма - только беда и головная боль.
Значит, тогда уже нужно принимать законодательные меры. Например, на конкретный участок берега, допустим, длиной 20 км, проход запрещен. Иначе придется убирать грязь и мусор.
А есть и еще одна проблема, связанная с туристическим бизнесом. Вы знаете, я не против малого и среднего бизнеса, наоборот, я его поддерживаю, особенно когда он чего-то производит.
Но малый и средний бизнес на Байкале не производит ничего, кроме строительства маленьких гостиниц с клетушками-комнатами. Причем прямо на берегу озера без всяких очистных сооружений. Наплевать им на них, таким бизнесменам главное - деньги с людей собрать. Люди-то и не знают, куда "текут" продукты их жизнедеятельности. Не знают и не задумываются. А стоило бы.
Я считаю, сначала надо построить хорошую, экологически чистую инфраструктуру, отладить схему обращения с отходами и только потом призывать граждан ехать на Байкал. Это - непопулярное мнение, но это так. Это если мы, конечно, хотим сохранить Байкал.
Ну и еще есть вопрос экологической культуры. Она у нас, к сожалению, пока развита плохо. Хотя, например, я заметил, что если, скажем, в крупных городах облагорожен район, все чисто, культурно, то там уже бросить обертку от мороженого на землю – неприлично, люди ищут урну. Раньше этого не было.
Чтобы закончить тему экологии. Многообразная природа России – это огромный элемент экономики. Иностранцы, например, я знаю, платят десятки тысяч долларов, чтобы залететь летом на денек-другой на Южнокурильское озеро на Камчатке, куда в это время на нерест заходят из Тихого океана от пяти до шести миллионов лососей. При этом "порыбачить" на берега выходят порядка 400 самых крупных в мире камчатских медведей. Гости из-за рубежа после такой экскурсии улетают с огромными впечатлениями. Помимо этого, на Камчатке и гейзеры, и рыбалка, и серфинг – все условия для отдыха.
Есть страны, которые формируют 60 процентов своего бюджета за счет международного туризма. Например, Кения. Мы свой природный потенциал не используем и на два процента в плане туризма.
Это не говоря об аспекте, называемом сейчас модным словосочетанием "мягкая сила". Когда иностранцы узнают об этих уникальных красивых местах, это производит на них огромное впечатление!
Алекс Шишло для Rough&Polished
