Весь прошлый год вся алмазная отрасль, не отрывая глаз, следила за скандалом в Кимберлийском процессе (КП) – кто-то с возмущением, кто-то с недоумением, кто-то с откровенным сочувствием. Впервые в истории существования КП объявили бойкот неправительственные организации (НПО) – Коалиция гражданского общества (Civil Society Coalition, the CSC). Несогласные с председательством Дубая, они выдвигали требования и не скупились на обвинения. На этом фоне размышления о деятельности и о будущем Кимберлийского процесса, которые обычно совершенно не интересуют рядового обывателя, снова попали на страницы международных газет.
Надеюсь, никто из участников отрасли не обидится на меня за то, что я озвучу всем известную истину: когда председательство Дубая закончилось и перешло к Австралии, большая часть отрасли вздохнула с облегчением. Вовсе не потому, что деятельность ОАЭ на посту председателя КП им не нравилась (напротив, многие считали этот период жизни КП одним из наиболее эффективных), а просто потому, что любая конфликтная ситуация так или иначе выматывает и мешает конструктивной работе.
Однако эти надежды на мирную жизни были преждевременными. В конце прошлой недели the CSC собралась на очередное закрытое заседание, чтобы обсудить полную неэффективность КП и поставить вопрос либо о выдвижении очередных ультиматумов, либо о полном выходе из организации.
Мы пока не знаем, чем закончилось это заседание. Но факт остается фактом: вся эта история все меньше похожа на попытки конструктивно улучшить деятельность КП или ситуацию с алмазной торговлей в ОАЭ и все больше похожа на банальную масштабную PR-акцию, организованную для достижения совсем других целей.
Коалиция объявила о намерении бойкотировать КП еще в 2015 году. the CSC выражала несогласие с председательством ОАЭ, обвиняя Дубай в трансфертном ценообразовании, поощряющем проникновение конфликтных камней на рынок. Тогда Коалиция выдвинула ряд требований, после выполнения которых она согласилась бы вернуться к диалогу: «создание системы внутреннего контроля по предотвращению занижения оценки алмазов; сотрудничество правоохранительных органов с торговыми партнерами; более строгий контроль по предотвращению поступления нелегальных алмазов в цепочку поставок; взаимодействие с группами наблюдателей».
Глава the CSC Алан Мартин в интервью СМИ неоднократно заявлял, что ни одно из требований Коалиции так и не было выполнено. А в приглашении на встречу НПО заявляет, что «неуважение к коалиции, продемонстрированное председателем КП, и наш беспрецедентный бойкот подчеркивают, насколько упала планка стандартов и уважительных отношений в КП». Это выглядит несколько странно, учитывая, что в 2016 году КП плотно занялся вопросами оценки алмазов, начал организовывать форумы наблюдателей и даже предложил создать независимый фонд, который финансировал бы участие НПО в деятельности КП, в том числе дал бы им возможность полноценно участвовать в обзорных визитах. Собственно, тот факт, что требования были выполнены, признавали даже сами члены коалиции – например, представитель CENADEP, который сразу после этого заявления волей Алана Мартина был отстранен от работы на 15 дней.
Уже после этих заявлений складывалось ощущение, что трансфертное ценообразование и улучшение контроля в Дубае изначально не слишком-то интересовали the CSC. Это ощущение только укрепляется, если прочесть новый список требований к КП, который Коалиция обсуждала на минувшей неделе: про трансфертное ценообразование и ОАЭ там нет ни слова. Зато есть:
«- Участие (НПО) в принятии решений;
- более широкое определение конфликтного алмаза;
- прояснение роли КП в предотвращении/реагировании на систематическую жестокость в цепочке поставок алмазов;
- пересмотр минимальных требований соответствия ССКП и проведение независимой оценки соответствия стран этим требованиям;
- включение ограненных алмазов в мандат КП;
- пересмотр модели управления КП;
- создание фонда для финансирования участия НПО в КП».
Все равны, но некоторые равнее других
Отстаивая свою позицию в прошлом году, Алан Мартин неоднократно уверял, что ОАЭ привлекут для своей защиты дружественные, «фейковые» НПО, чтобы сымитировать сторонний независимый взгляд на проблему (чего, кстати, так и не произошло). Однако пристальный взгляд на саму the CSC заставляет серьезно задуматься о том, что следует считать «фейком».
the CSC, состоящая из 10 неправительственных организаций, проводит официальные встречи участников и выступает с официальными заявлениями. При этом у Коалиции нет даже официального вебсайта, на котором можно было бы ознакомиться с этими заявлениями, или хотя бы с составом участников – эта информация есть только на сайте Кимберлийского процесса. Всю деятельность the CSC координирует одна организация - Partnership Africa-Canada (PAC). Лидер PAC Алан Мартин считается и лидером всей коалиции, выступает с заявлениями за всех и единолично посещает все мероприятия КП.
Информацию об остальных 9 участниках the CSC найти не так-то просто: у трех организаций из 10 тоже нет собственного сайта, еще у двух – вроде бы есть, но не работают. Об оставшихся четырех НПО удалось выяснить следующее:
Network Movement for Justice and Development (NMJD), работающая в Сьерра-Леоне, занимается в основном противостоянием лихорадке Эбола, организацией волонтеров и лекциями о правах человека среди местного населения. В 25-страничном отчете о деятельности NMJD упоминание Кимберлийского процесса и алмазов занимает ровно один абзац.
Green Advocates Liberia – официально называет себя Ассоциацией природоохранных юристов и занимается делами, связанными с защитой окружающей среды, а также защитой прав местных племен на природные ресурсы (например, попытками оспорить концессии на разработку полезных ископаемых). Слово «алмазы» на всем сайте Green Advocates не встречается ни разу.
RELUFA Cameroon – реализует множество социальных инициатив: организует микрокредиты для граждан, общественные банки зерна, проекты по поддержке фермеров. Список реализуемых RELUFA программ снова не содержит ни слова об алмазах. Хотя Кимберлийский процесс упоминается на сайте – в связи с недавними публикациями о связи Камеруна с экспортом конфликтных алмазов из ЦАР.
Собственно, официально алмазами занимаются только две организации из десяти: PAC и Zimbabwe Environmental Law Association (ZELA), исторически озабоченная тем, чтобы деньги от добычи полезных ископаемых в Зимбабве оставались в стране.
Я ни в коем случае не хочу принизить деятельность остальных восьми организаций. На мой взгляд, они занимаются крайне важным делом, пытаясь сделать жизнь людей в своих странах лучше и защитить их права. Но факт остается фактом: для большинства членов Коалиции алмазы и Кимберлийский процесс далеко не являются приоритетным направлением деятельности.
В своем недавнем обзоре «PAC UNPACKED» Хаим Эвен-Зохар утверждал, что PAC имеет право приоритетного, если не единственного голоса в the CSC, поскольку имеет возможность финансово помогать африканским НПО. У самих африканских фондов практически нет денег даже на их основную деятельность – не говоря уже о том, чтобы, например, платить за поездки в обзорные миссии КП. Если это так, то никто не остается в накладе: мелкие НПО получают дополнительные средства на свои социальные программы, а the CSC – иллюзию многочисленного представительства.
Но деятельность PAC тоже кто-то финансирует (и об этом нам тоже рассказал Хаим Эвен-Зохар, а также недавно вышедший годовой отчет самого PAC). PAC – а значит, и the CSC целиком – живет за счет правительственных денег других государств. В 2015 году бюджет PAC на треть финансировался Евросоюзом, на треть – правительством США (через USAID), и на 20% - через Австралию (AusAid). Хаим Эвен-Зохар еще выражал надежду, что к финансированию проекта «Партнерство Африка-Канада» все-таки вернется Канада – и в 2016 году она вернулась, после чего годовой бюджет PAC увеличился практически вдвое.
А как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Вот только какую?
Претензия, растворившаяся в воздухе
В 2015 году the CSC активно выступала за то, чтобы Австралия возглавила КП вместо Эмиратов. В 2016 году активно пыталась добиться смещения ОАЭ с поста председателя, обвиняя Дубай в трансфертном ценообразовании. В 2017 году, после вступления Австралии в полномочия, вдруг исключила решение проблемы трансфертного ценообразования и оценки сырья из своих требований, как будто их никогда и не было. Хотя, казалось бы, новый председатель уже не имеет «конфликта интересов» и мог бы решить эту проблему!
Можно даже предположить, почему так произошло.
В любой сделке всегда фигурируют как минимум две стороны – продавец и покупатель. Если мы говорим о практике трансфертного ценообразования, значит, кто-то ввез эти алмазы от одной стороны по низкой цене и продал другой стороне по высокой. В череде взаимных обвинений участники рынка обсуждают тот факт, что цена алмазов в Дубае увеличивается, но почему-то опускают одну важную деталь: кто же эти загадочные торговцы?
Далеко не все алмазные хабы публикуют статистику торговли алмазным сырьем. И уж тем более все они избегают давать в этой статистике разбивку по странам импорта и экспорта. Тем не менее, кое-какую информацию можно найти даже в публичных источниках. Например, в годовом отчете Европейского союза по исполнению ССКП за 2015 год, официально опубликованном на сайте КП.
Число сертификатов КП на импорт алмазов в ЕС в 2015 году (по странам, выпустившим сертификат):
Источник – EU KP Annual Report 2015
Говоря о Евросоюзе, нужно понимать, что в первую очередь имеется в виду Антверпен. Если сравнивать статистику торговли ЕС и данные AWDC, публикуемые на их официальном сайте, становится очевидно, что на Антверпен приходится порядка 90% алмазной торговли ЕС.
Итак, по числу зарегистрированных сертификатов Дубай является основным импортером алмазов в Бельгию, занимая долю в 23% от общего числа. Израиль и Российская Федерация, традиционно называемая «основным торговым партнером Антверпена», занимают меньшие и примерно равные доли – около 16%.
Реальный же размах становится понятен, если смотреть на объемы торговли. По данным статистики КП, в течение последних 5 лет ЕС заметно сократила вывоз алмазов в Китай, Индию и Израиль и заметно увеличила – в Дубай. Аналогичная ситуация и со ввозом алмазного сырья.
Если знать эти детали, ситуация выглядит уже совсем по-другому. Одно дело – это при помощи «правозащитников» добиваться отставки неугодного председателя Кимберлийского процесса, обвиняя его в трансфертном ценообразовании и поощрении торговли кровавыми камнями. Хотя, строго говоря, зоны свободной торговли существуют с середины 20-го века, на сегодняшний день их число в мире измеряется тысячами и занимаются они совершенно разнообразными товарами и услугами, не только алмазами и бриллиантами. Беспошлинная торговля и низкие налоговые ставки иногда подвергаются критике, но тем не менее практикуются во всем мире и законодательно нигде не запрещены.
Но совсем другое дело – это когда Евросоюз финансирует НПО, которая обвиняет в трансфертном ценообразовании Дубайскую биржу, главным торговым партнером которой является… Евросоюз. Если трансфертное ценообразование – ужасное, недопустимое действие, поощряющее конфликты, то в попытке наказать бизнесменов, практикующих его, ЕС должен был бы в первую очередь наказать себя.
Но это, конечно, только в том случае, если бы действительно пришлось кого-то наказывать. Но запрет на торговлю в свободной зоне Дубая невыгоден в первую очередь европейским диамантерам. Само руководство AWDC заявляло о том, что Антверпен сегодня вынужден конкурировать с другими торговыми площадками (Дубай, Индия, Израиль, Гонконг), поскольку другие площадки имеют беспошлинную торговлю, куда более мягкие налоговые режимы и регулирование. Например, corporate tax в Антверпене до 2017 года составлял 33,9%, тогда как резиденты Дубая или Гонконга должны платить существенно меньше – 16,5%.
Поэтому если за прошлый год сместить ОАЭ с поста председателя КП не получилось, то в этом году можно больше не стараться. Дальнейшее муссирование этой темы странам-донорам the CSC совершенно ни к чему. Претензия PAC растворяется в воздухе так же стремительно, как и появилась.
Самоповреждение
Мы не можем винить PAC в лоббировании интересов отдельных стран. Вести деятельность независимо можно только на свои собственные деньги. Если же кто-то тебе платит - придется исполнять то, что тебе прикажут. В этом плане PAC ничем не отличается от любого офисного клерка.
А вот действия всех остальных участников истории вызывают некоторое недоумение.
Прежде всего, действия стран, финансирующих деятельность the CSC – Евросоза, США, Канады и Австралии. Если в прошлом году the CSC обошлась бойкотом КП, то в этом году уже вовсю обсуждает возможность выхода из него. Кимберлийский процесс основан на триумвирате сотрудничества алмазных стран, бизнеса и гражданского общества. Выход НПО будет автоматически означать утрату доверия к Кимберлийскому процессу, а значит, и к его сертификатам. Мы правильно понимаем, что 4 члена Кимберлийского процесса финансируют распад Кимберлийского процесса?
Как именно уважаемая публика в этих странах собирается продавать бриллианты, если Кимберлийский процесс утратит общественное доверие и его сертификат перестанет быть для пользователя гарантией происхождения? Можно, конечно, предположить расширение закона о конфликтных минералах и его распространение на алмазы. Но для того, чтобы воспринять новый закон, потребителям требуется время. Они, скорее, переключатся на гарантированно неконфликтную синтетику, чем станут разбираться в том, что приключилось с КП и почему вместо него теперь какая-то другая система.
Вызывают недоумение и действия Коалиции – всех африканских НПО, кроме PAC. Складывается ощущение, что они не вполне понимают, под какими именно требованиями они подписываются и к каким последствиям это может привести.
Требование расширить определение конфликтных алмазов и включить в него вопросы нарушения прав человека ударит в первую очередь по самим африканским странам. Алмазодобывающие компании и дилеры постоянно смешивают алмазы разных партий, подолгу держат их в стоках и выпускают на рынок в соответствии с конъюнктурой, а не с годом производства. Если сегодня дилер продает партию алмазов из Зимбабве, это еще не значит, что она была добыта в этом году, а не десять лет назад.
Африка – континент, известный в массовом сознании как место множественных гражданских войн и угнетения народа. При необходимости можно будет вспомнить и гражданские войны в Анголе, и режим апартеида в ЮАР – разве в эти периоды не нарушались права человека?
Что самое интересное – и этого члены the CSC, кажется, тоже не понимают – расширение определения конфликтного алмаза не приведет к улучшению ситуации с правами человека. КП не имеет и никогда не будет иметь права проводить реформы в отдельно взятой стране (потому что это прерогатива властей этой страны) или выносить судебные вердикты и привлекать к ответственности какими-то методами, кроме эмбарго (потому что это прерогатива судов – национальных или международных). Все, к чему приведет расширение определения – к полному запрету на экспорт алмазов из тех стран, соблюдение прав человека в которых сегодня вызывает вопросы. При желании признаки такого нарушения можно будет обнаружить в абсолютно любой африканской стране, чьи НПО сегодня пытаются расширить мандат Кимберлийского процесса. А что потом? Если сегодня в этих странах не хватает денег на экономическое развитие, то после остановки экспорта и добычи алмазов их тем более не будет хватать.
Требование африканских НПО расширить определение конфликтного алмаза можно сравнить с навязчивым желанием выстрелить себе в ногу. Стремление спровоцировать распад Кимберлийского процесса, мягко говоря, тоже далеко от конструктива. Что ж, самоповреждение – довольно распространенное явление в психологии. Обычно оно заканчивается в подростковом возрасте, но может случиться и со взрослым человеком в результате стресса и общественного давления. Хочется надеяться, что всем участникам этой истории хватит самообладания и терпения, чтобы преодолеть это и не сделать шагов, о которых впоследствии придется пожалеть.
Елена Левина для Rough&Polished
