До сентября 2017 года – окончания «бесконечного» президентства Эдуарда Душ Сантуша - алмазная отрасль Анголы представляла собой вполне очевидную, банальную для подобных форм государственного управления, систему. Все решения принимались семьей главы государства в лице самого деятельного её члена – старшей дочери президента - Изабель. По стечению обстоятельств она была еще и первой женщиной – миллиардером Африки. Формально контроль над алмазной отраслью осуществляла государственная корпорация Endiama и её бессменный руководитель Карлуш Сумбула (Carlos Sumbula). Endiama владела пакетами акций практически во всех алмазодобывающих предприятиях страны, выдавала лицензии на геологоразведку, а также осуществляла реализацию всей готовой продукции – алмазов. Для последнего внутри Endiama было создано структурное подразделение Sodiam, сотрудники которого обеспечивали сортировку сырья, организацию показов его клиентам, сопровождение сделок.
По различным оценкам, общий объем экспорта алмазов из Анголы в долларовом выражении составляет чуть больше одного миллиарда долларов США. Участники рынка называли цифры до 25 процентов от суммы экспортного контракта, которые могли радовать самих организаторов этого экспорта. Не сложная арифметика говорит о том, что в долларовом эквиваленте «радость» от второй доходной статьи экспорта Анголы оценивалась примерно в 250 млн долларов США.
Но история показывает, что даже сверхконтролируемая передача власти от одного лидера к его преемнику не несет ничего хорошего «лидерам» национального бизнеса, особенно если они члены семьи уходящего президента. А раз есть угроза – нужны действия.
Решение было простым – подложить новому руководству структурную проблему, которая сделала бы систему запутанной, конфликтной, что в свою очередь позволило бы сказать, что при нас хотя бы был элементарный порядок и «стабильность»… Ну и практику ловли «рыбы в мутной воде» тоже никто не отменял.
Буквально накануне оглашение результатов выборов и прихода к власти Жуана Лоренсу уходящий президент страны подписывает декрет о выводе Sodiam из структуры Endiama и создании, таким образом, независимой государственной компании по торговле алмазами. В принципе, в этом еще нет ничего плохого. Представляется, что схема вселяла её организаторам надежду, что, имея наработанные связи на рынке, через Sodiam они смогут сохранить определенный если не контроль, то влияние на распределение финансовых поступлений от экспорта алмазов. Так оно и могло бы сложиться, если бы Sodiam получила эксклюзивное право на реализацию сырья, оставив производителей, и, следовательно, Endiama в роли технических операторов по добыче алмазного сырья.
Но, как говорил один из популярных литературных героев, заговор, истинный смысл которого знает более одного человека, обречен на провал. Стране нужны инвестиции, средств самостоятельно развивать горную добычу у Анголы нет, при этом геологический потенциал, себестоимость добычи позволяют заявлять претензии на лидирующие позиции в мире.
В общем получилось ожидаемо. Не имея на то никаких рыночных оснований, средняя стоимость за карат алмазов ключевого производителя Анголы – компании Catoca выросла почти на 25 процентов за месяц. Получив право продавать до 60 процентов своей продукции, производители и Endiama явили очевидное желание продавать её дороже. Но тут возникает вопрос, а причем здесь Sodiam, которая также должна продавать на том же рынке, по сути – тем же компаниям. Следовательно, либо производители обязаны продать компании Sodiam чуть дешевле, чем своим клиентам, с тем, чтобы гострейдер смог заработать, либо государство может увеличить комиссию за покупку товара напрямую у производителя, нежели у своего посредника. И то, и другое звучит как бред.
Формально Sodiam имеет право приоритетного выкупа у любого производителя. Что это означает практически? Допустим, я компания Х, добывающая алмазы в Анголе, желаю продать свою месячную продукцию по цене 100 долларов за карат компании Y. Мы договорились. Цена меня устраивает, так же, как и моего контрагента. Sodiam в курсе всех этих переговоров, так как я в принципе не могу провести никакую сделку минуя гострейдера как одного из участников процесса определения так называемой «базовой цены» практически любой партии алмазов. Sodiam приходит к моему потенциальному клиенту – компании Y и говорит: вы купите алмазы, произведенные компанией X у меня по цене 102 доллара за карат, так как я выкупаю их у производителя на основе приоритетного права по 101 доллару, если откажетесь – сделки не будет ни в каком формате. Скрепя сердце, компания Y, наверное, найдет лишние два доллара и пойдет на этот шаг ради создания нормальных бизнес-отношений в Анголе, хотя в нынешних условиях может и отказаться.
Замечательный пример детского фокуса «угадай в какой руке шарик», думаю, имеет мало общего с задачами по развитию инвестиционной привлекательности алмазодобывающего сектора страны. Крупные компании развивают отношения с покупателями алмазного сырья, как правило, на основе долгосрочных контрактов, которые предполагают определенные обязательства со стороны клиента приобретать товар и в «холодный год» - в период снижения спроса. Кроме того, как правило, речь идет о товаре не одной страны, а следовательно, это требует выверенной ценовой политики, обеспечивающей рентабельность глобального горнодобывающего бизнеса. Если же мы говорим о компаниях «второго эшелона», то они, как правило, предпочитают продавать добытое сырье на собственных аукционных платформах. Зачем им «приятная» неожиданность в виде феодального права преимущественного выкупа со стороны гострейдера. Возможны ли инвестиции в этих условиях в алмазодобывающий сектор Анголы, даже если это самая перспективная страна в этой области? Вопрос риторический, а последние три года уверенности в положительном ответе не прибавили.
Что же Sodiam? Стал эффективным трейдером? Не похоже, ангольское сырье сейчас активно торгуется в форме аукциона, но это делает иностранный алмазный дилер, а не Sodiam. В принципе и в этом нет ничего плохого, более того – это правильно, если алмазный дилер берет на себя рыночные риски, выкупая объемы у производителя. Только вот опять – а причем тут Sodiam, зачем он нужен в его нынешнем качестве?
Алмазы – это вторая статья доходов страны. Ангола – самая перспективная алмазоносная территория в мире и имеет все шансы занять лидирующую позицию на глобальном рынке. Но в нынешней конструкции скорее всего не займет благодаря «привету» из прошлого – политической мине замедленного действия. Придут выборы, и всегда можно сказать – у Вас был шанс, а Вы только все запутали.
Антонио П. Фернандес для Rough&Polished
