На фоне умеренно оптимистичной картины, складывающейся в глобальной экономике, из толпы выделяется один голос – это голос золотоискателей.
Последним из длинного ряда тревожных заявлений о тех последствиях, которые падение цен на золото оказывает на добывающий бизнес, стало высказывание Ника Холланда (Nick Holland), генерального директора компании Gold Fields. «Отрасль перестает быть устойчивой при цене золота на уровне $ 1 230 за унцию, на котором мы сейчас находимся», - отметил, по сообщениям, Холланд.
Уровень цен - только половина проблемы для отрасли. Рынок золота, как известно, следует противоположным циклам по сравнению с мировой экономикой. Когда ситуация для экономики в целом ухудшается, люди вкладывают деньги в золото, а когда экономика улучшается, люди его продают. Это касается не только физического металла, но и добывающих компаний, связанных с золотом.
Когда золото достигло максимума в $ 1 900 за унцию в 2011 году, многие инвесторы считали, что этот вид добывающего бизнеса может оказаться чрезвычайно прибыльным и влили в него буквально миллиарды долларов. Как и можно было ожидать, горнодобывающие компании решили использовать эти деньги, чтобы расширить свои операции. В последние пять лет на новые проекты было потрачено более $ 50 млрд, и по крайней мере половину этой суммы предполагалось израсходовать в ближайшее время, прежде чем по отрасли ударил недавний кризис.
Но процесс добычи имеет свой собственный темп, который намного медленнее, чем то, к чему привыкли инвесторы фондового рынка. На расширение добычи полезных ископаемых, не говоря уже о поиске жизнеспособных концессий и открытии новых шахт, требуются годы с точки зрения планирования, подготовки и исполнения; ждать прибыли не приходится в течение десятилетия. Действительно, несмотря на огромные инвестиции, добыча золота была довольно устойчивым процессом в последние пять лет.
В то же время мировая экономика восстанавливается быстрее, чем первоначально ожидалось экспертами. В результате инвесторы полностью изменили свое отношение к желтому металлу. Когда после глобального экономического кризиса банки стали платить низкие процентные ставки, золото, казалось, было лучше, чем инвестиции в сберегательные счета и государственные ценные бумаги. Кроме того, в период сильной инфляции золото держало стоимость лучше, чем наличные деньги.
Теперь же с ростом ВВП и снижением безработицы золото перестало быть оптимальным вложением, породив понижательный тренд.
Председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке (Ben Bernanke) в июне, вероятно, нанес последний удар по продолжавшемуся в течение десятилетия неистовству золота. Бернанке заявил, что в свете последних улучшений в экономической ситуации ФРС может вскоре пересмотреть слоновьи дозы денежных средств (более $ 80 млрд), закачиваемых в экономику США каждый месяц. Если это произойдет, то сокращение предложения денег, конечно, подтолкнет процентные ставки вверх и снизит инфляцию.
Последствия представляются еще более драматичными, если принять во внимание, что не только частные инвесторы, но и государства (самая большая категория покупателей золота) теперь продают свои резервы. Крупные покупатели металла, такие как Россия, Германия и Турция, продают свои золотые активы за твердую валюту в попытке ограничить убытки и ввести в обращение больше денег.
С обрушением цен на золото инвесторы в добывающем бизнесе запаниковали и решили избавиться от своих акций любой ценой. В такой враждебной среде горнодобывающие компании вдруг увидели, что их бумаги торгуются, как мусор. С начала года их акции упали на 45%, что почти в два раза превышает снижение цен на золото.
У крупнейших производителей не было другого выбора, как провести резкие сокращения при одновременном снижении перспективы горнодобывающих активов, приобретенных в течение благоприятных лет. Менее продуктивные шахты были закрыты или временно заморожены, в то время как поисковые исследования были прекращены, а их результаты положены в долгий ящик.
Ситуация для добывающих компаний-юниоров намного мрачнее. Как правило, участвуя в проектах с высокой долей риска, но и с большой отдачей, они теперь застряли, осуществив экономически нерентабельные инвестиций в поисковые исследования или в почти истощившиеся шахты. Внезапный разворот цен на золото вполне может означать гибель для многих из них.
В общем и целом это парадокс. Благодаря высоким ценам данная отрасль имела возможность расширить свою деятельность, но это также привело к повышению затрат на добычу, которые оказались не совместимы с текущим уровнем цен. Вот почему сегодня золото на уровне $ 1200 за унцию считается катастрофой, в то время как десять лет назад половина этой цены считалась более чем достаточной, чтобы удержать отрасль в устойчивом положении.
Ник Холланд предсказал, что при ценах ниже $ 1 500 за унцию отрасль не будет устойчивой, и даже несколько более оптимистичные цифры - например, те, которые предлагает Deutsche Bank, - проводят красную линию на уровне $ 1 300. Это на $ 100 выше фактического уровня цен на золото, при том что данный металл все еще находится в свободном падении.
В то же время Всемирный совет по золоту, организация, которая включает в себя все ведущие золотодобывающие компании, выпустила руководство по затратам горного производства. Документ «предназначен для обеспечения большей прозрачности в отношении расходов, связанных с производством золота». Он направлен на оказание помощи инвесторам в понимании реальной стоимости акций золотодобывающих компаний и экономики данной отрасли.
Руководство проводит четкое различие между «расходами на поддержание производства", которые относятся к текущим производственным издержкам, и «совокупными затратами», к которым относятся изменяющиеся расходы на добычу золота на протяжении жизненного цикла шахты, начиная от этапа добычи в рамках поисковых работ и концессионных расходов и кончая истощением шахты.
Остается надеяться на то, что установится какое-то равновесие между, казалось бы, несовместимыми мирами - миром золотодобычи, который требует тщательного долгосрочного планирования, и миром суетящихся инвесторов, всегда находящихся в поисках легкой наживы.
Маттео Бутера, Rough&Polished
